на свет. Про него говорили, что он далеко не дурак, хотя ум его несколько увял за долгие годы, в течение которых за него думал и решал Малкерн.
А тот слегка вздернул брови и поглядел на Полсона. Полсон чуть приподнял свои и поглядел на Джима. Джим – на меня. В паузе между двумя ударами сердца я тоже поднял брови, адресуясь ко всей компании сразу:
– Уж не в клуб ли я попал?
Полсон слегка смутился. Джим чуть заметно улыбнулся, а Малкерн произнес:
– Ну, с чего бы нам начать?
– Может быть, выпить? – сказал я, оглянувшись на стойку бара за спиной.
Малкорн издал благодушный смешок, Джим и Полсон подхватили. Теперь я знал, где Джим этому обучился. Странно, что эти двое разом и дружно не отхлопали ладонями на коленях такт.
– Ну, разумеется, – сказал Малкерн. – Разумеется.
Он поднял руку, и до невозможности миловидная юная особа, которую, судя по золотой бирочке на груди, звали Рэйчел, возникла у моего локтя:
– К вашим услугам, сенатор.
– Дайте-ка молодому человеку чего-нибудь выпить. – Это прозвучало как нечто среднее между лаем и смехом.
Улыбка Рэйчел сделалась еще лучезарней. Чуть изогнув стан, она взглянула на меня сверху вниз:
– Конечно, сэр, что предпочитаете?
– Пиво. Пиво-то есть у вас?
Она засмеялась. Политики засмеялись. Я ущипнул себя за ляжку и сохранил серьезность. Боже, в какое блаженное место меня занесло.
– Да, сэр. У нас есть «Хейнекен», «Бек’с», «Молсон», «Сэм Адамс», «Сент-Поли Герл», «Корона», «Лёвенбрау», «Дос Экис»…
– Ну, что ж, «Молсон», пожалуй, сойдет, – прервал я ее, боясь, что перечисление затянется до темноты.
– Патрик, – сказал Джим и, стиснув ладони, подался вперед, показывая тем самым, что шутки кончились, – у нас, видишь ли, вышла небольшая…
– Закавыка, – перебил его Малкерн. – Небольшая закавыка. Нам бы очень хотелось разобраться в ней без лишнего шума, да и с плеч долой.
На некоторое время воцарилось молчание. Как мне показалось, все были потрясены фактом знакомства с человеком, который вот так, запросто, в обыденном разговоре, употребляет редкое слово «закавыка». Я вышел из благоговейного столбняка первым:
– Так в чем же она заключается?
Малкерн откинулся на спинку стула, не сводя с меня взгляда. Появилась Рэйчел, поставила передо мной запотевший стакан и на две трети наполнила его пивом. Цепкие черные глаза Малкерна по-прежнему были неотрывно устремлены на меня.
– На здоровье, – сказала Рэйчел и отошла.
Малкерн смотрел на меня все так же пристально. Вероятно, для того, чтобы он моргнул, потребовалось бы рвануть рядом гранату.
– Я хорошо знал вашего отца, старина, – произнес он наконец. – Я не встречал человека… э-э-э… достойней. Истинный герой.
– Он всегда гордился
