Если же мы с Валечкой тогда же сразу решили его принять в нашу компанию, то это исключительно по “родственному признаку” – потому, что он был близким человеком Димы»6.
Философову тоже запомнилась первая встреча Сергея с его друзьями:
«Как теперь помню первую встречу (осенью 1890 г.) Сергея Дягилева с коренным участником кружка Александра Бенуа В. Ф. Нувелем, вернее, Валечкой Нувелем. Язвительный характер по преимуществу, хороший музыкант, более всех нас любящий “эпатировать буржуа”, он с места решил огорошить провинциального “пижона”. Только что прочитав статьи Ницше против Вагнера, он издевался над Вагнером, Бородиным, восхвалял “Кармен”. Вообще напустил столичной пыли. Но провинциал не смутился. И тут же показал, что он “сам с усам”»7.
Бенуа, Философов и Нувель были закадычными друзьями уже в гимназии Мая,[55] которая располагалась на Васильевском острове, самом большом острове в дельте Невы. Эта мужская гимназия была частным учебным заведением, современным и либеральным, куда отдавали учиться своих сыновей представители интеллигенции. В педагогическом отношении в ней придерживались идей Фридриха Фрёбеля; по словам Бенуа, всё там было на немецкий манер, и даже преподавание нескольких предметов велось по-немецки8. Либерализм в управлении гимназией проявлялся в том, что в нее принимали не только детей врачей, художников, архитекторов и адвокатов, но и «кухаркиных детей»9. Чтобы не подчеркивать социальных различий, было запрещено привозить детей в школу в экипажах и машинах, поэтому их высаживали за углом, создавая немалую толчею и давку.[56] Все здесь было иначе, чем в пермской гимназии, где одноклассники глазели на «барчука» Дягилева, как на чудо, а учителя, в угоду его родителям, обращались с ним как с любимчиком.
Кроме этих троих, в гимназии Мая учился также художник Константин Сомов, и, хотя он оставил гимназию несколько раньше, так как собирался поступать в Академию художеств, «маевцы» регулярно встречались. Незадолго до знакомства с Дягилевым к кружку присоединился художник Лев (для своих Левушка) Розенберг, вскоре взявший себе псевдоним Бакст. Бенуа попытался придать группе более солидный статус, объединить ее художественные и интеллектуальные интересы с романтикой «тайного общества». В своих мемуарах Бенуа утверждает, что друзья называли себя «обществом самоучек» или же «невскими пиквикианцами», но это последнее название не фигурирует ни в каких других источниках, нет его и в воспоминаниях Нувеля и Философова. Вполне вероятно, что Бенуа, романтизируя прошлое, придумал это название уже потом, в 30-х или 40-х годах, когда писал свои мемуары.[57]
Дягилев несколько раз рассказывает матери о встречах друзей, которых он всегда именует «маевцами»:
«В университете у нас очень тесный кружок, все маевцы (ученики из гимназии Мая) очень порядочные молодые люди, я уже с некоторыми на “ты”. Бываю у Бенуа, там у нас составился кружок человек в пять, и раз в неделю
Старейшая частная гимназия в Петербурге. Основана в 1856 г. педагогом К. И. Маем (1824–1895).
Заявление И. Муравьевой о том, что в гимназии Мая не носили форму, опровергает знаменитая фотография, на которой мы видим Бенуа, Философова и Нувеля в гимназической форме. Приводится по:
Вообще эти вечерние лекции вызывают сомнения. Бенуа в своих мемуарах пишет, что будто бы просветительские встречи продолжались много лет и плавно переросли в деятельность «Мира искусства». Но последнее представляется большим преувеличением. В переписке Дягилева после 1891 г. уже не встречается упоминаний о вечерних лекциях. Бенуа приводит (в мемуарах) несколько названий лекций. Но все эти лекции, вероятно, были уже прочитаны до конца 1890 г., поскольку те же названия упоминаются в письмах Дягилева его мачехе. Можно ли сделать из этого вывод, что позже лекции уже не читались, что друзья просто потеряли интерес ко всей этой затее, после того как каждый прочел по одной-две лекции? Ср.:
