далеко, к границе с Орнельским княжеством… Весь этот ход мыслей герцога угадав, Ярла про себя посмеялась. А Хосвейн продолжил тем временем:
– Неужели одному-единственному человеку, так сказать, в одиночку, под силу справиться со… с позволения сказать, с драконом?
– Размеры этих тварей чаще всего преувеличивают, – не желая вдаваться в подробности, с лёгкой полуулыбкой ответила Ярла.
Размеры преувеличивают. Но не свирепость – если речь действительно идёт о ночных тварях. Впрочем, это не значит, что огромных драконов не существует вообще. О том, что вид таких существ могут иногда принимать саламандры, элементалы огня, сейчас упоминать не стоит. И о том, что пламенное дыхание – свойство именно таких драконов-саламандров. Но намеренного вреда людям, в отличие от ящероподобных ларвов, эти существа почти никогда не причиняют. А вот ненамеренный может немалым оказаться… Отец рассказывал, что однажды в молодости был на острове Ар-Ниол, что в трёх днях плавания от Виеттии, и наблюдал там извержение огненной горы. Глазам обычного человека и видуна по-разному зрелище сильного стихийного бедствия предстаёт. На вулкан глядя, обычный человек только потоки раскалённой лавы замечает, а видун – и духов пламени, драконов-саламандров, огонь изрыгающих. Цели убивать людей у саламандров нет, но если люди построили свою деревню на склоне спящей огненной горы, прельстившись плодородием почвы, и если гора вдруг пробудилась – вряд ли что-то их спасёт.
Драконы-саламандры ходят по земле, крыльев не имеют. Способность к полёту – свойство других драконов, лёгких, с длинным тонкими телами. В их дыхании нет огня, потому что они – воплощение стихии воздуха, одно из обличий сильфов. И если взглядом видуна наблюдать смерч или ураган… Ярла вспомнила, как рисовал эту картинку для неё отец: крутящиеся воздушные струи, и в них гибкие крылатые драконы. Рисовал по памяти, как запомнил от своего отца, потому что ураганных сильфов видеть ему не доводилось. Потом, когда нагляделась Ярла, лист с изображением разорвал и выбросил. Такое правило у видунов: не хранить ни записей о своих знаниях, ни рисунков. Всё – только в памяти, от одного поколения к другому передаётся. Для безопасности. Поэтому так важно память тренировать. Отец столько всего велел Ярле учить наизусть – не одних видуньих знаний, но и другого разного. Старинные поэмы, песни и легенды, и из истории Западных княжеств кое-что, и из восточных наречий слова да фразы, какие сам знал. А брат Тирен ещё добавлял знаний. Где тут всё упомнишь? Но владел Ольмар одной премудростью, среди видунов хорошо известной: как память свою организовать по системе, ключами к которой разные образы служат. Надо себе дворец вообразить со множеством комнат. К каждой из этих комнат – свой ключ, ключ-образ, ключ-картинка. Ключ отпирает дверь, и попадаешь в комнату, где знания, с образом связанные, хранятся.
И Ярла строила в своём разуме этот дворец, хрустальный дворец знаний с коридорами и лестницами, с колоннадами, балконами и галереями. Когда комнат начинало
