коле, у Насти, девочки года на два её старше, и неделю тренировалась.
Кроме обычной школы, Янка училась в школе фейской, замаскированной от родителей под Центр развития творческих способностей. Отчасти это было правдой, про способности, они такое иногда творили, в этом центре, что его ремонтировали раз в месяц, и перестраивали раза четыре в год.
Янка сунула леталку в сумку, в сложенном виде та как раз там помещалась. Это её первая настоящая фейская вещь, подарок ведьмы Эммы. Впрочем, и последняя. Оказалось, ничего такого специально фейского не бывает. И летать можно хоть на черенке от лопаты, хоть на ломе, хоть на садовой скамейке, только их таскать с собой неудобно.
Янка погромыхала ключами, запрыгнула в квартиру, разулась, наступая на пятки кроссовкам, прошла на кухню. Ага, записка: «Котлеты в холодильнике, газовую плиту не включай, разогрей в микроволновке, целую, мама».
Янка открыла холодильник. Из холодильника высунулась рука и протянула ей котлету. Надкушенную. Она машинально взяла.
– Угу, спасибо. Что???
Янка секунду смотрела то на котлету в своей руке, то на дверцу холодильника, соображая, куда её деть.
– Да кто там ещё!
Она шлёпнула котлетой по кухонному столу, превратив её в мясной блинчик. Потянулась к холодильнику, посмотрела на свою котлетную ладонь, скакнула к мойке. Смыв котлету, вытерев руки и несколько успокоившись, потянула дверцу. Дверца открылась на сантиметр, и тут же захлопнулась: кто-то держал изнутри. Янка упёрлась ногой в стену, хэ-э-эть! Дверца не открылась, а внутри холодильника что-то затрещало. Ладно, хватит дёргать, холодильник ни в чём не виноват.
– Эй! – Янка постучала в дверцу. – Открой немедленно! Слышишь, ты! Ты! – Она не знала, как к нему обращаться. – А ну, вылезай, ты, снеговик придурочный!
Из холодильника послышались какие-то звуки.
– Что? Не слышу! Открывай, говорю! Или я дверцу стулом подопру, и ты станешь там свежезамороженным.
Дверца приоткрылась. Янка зло её дёрнула. Из холодильника на неё смотрели испуганные глаза какого-то мальчишки. Изо рта у него торчал кусок котлеты.
– Ты что это, ты мой обед сожрал?!
Янка взбесилась. Ей не было жалко котлет, но она терпеть не могла самоуправства.
– Ну и подавись тогда!
Она схватила его за волосы и запихнула в рот последний кусок котлеты. Мальчишка рефлекторно пытался прожевать вдавленное.
– Ай!
Янка выдернула пальцы, а то он начал жевать их вместе с котлетой.
– Ты что, ещё и людоед? Может, ты ещё за ногу меня укусишь? – Янка показала на свою ногу.
Мальчишка затряс головой, всем видом показывая, что намерений кусаться за ногу у него нет.
– Вылезай!
Янка показала пальцем на плиточный пол кухни. Так собаке командуют: место!
Мальчишка вылез. Одной рукой он придерживал на голове кастрюлю с куриным бульоном. Он поставил её себе на голову, чтобы поместиться в холодильнике.
– Дай сюда!
Янка сняла кастрюлю, поставила на место.
– Ты кто?
Мальчишка судорожно проглотил остатки котлеты.
– Фёдор я. Фей холодильника. Нет-нет, не этого. – Он поймал изумлённый взгляд Янки, брошенный на родной холодильник. – Не узнаешь? Я из фейской квартиры.
Он пригладил волосы и покраснел. На Янку он смотрел испуганно, исподлобья. Боялся, что она его не узнает.
– Помнишь? – робко спросил мальчишка.
Янка вспомнила.
– Фёдор? Ты? Фёдор! Привет!
Точно, это он. Только с котлетой во рту и кастрюлей на голове узнать его трудно. Когда она видела его в последний раз, он был ростом так же, как сейчас, примерно с неё. Вот только она тогда и до пяти сантиметров не дотягивала.
– Федечка! – Янка стиснула шею фея.
Через пару секунд она отодвинула слегка задохнувшегося Фёдора от себя и посмотрела ему в глаза, придерживая за плечи.
– Что случилось? Только говори честно.
В последний раз, когда в её квартире обнаружились гномы, всё кончилось двухдневной беготней по Москве за бывшей фейской королевой. Москва при этом почти не пострадала. Так, самую малость. Фёдор, конечно, не гном, а фей. Значит, бегать придётся не два дня, а четыре.
– Да не, так, ничего…
Фёдор
