и захлопало створками.
– Тихо ты! Ещё сломаешься! – прикрикнул на неё шкаф. – Девочкой так девочкой. Эка невидаль. Кого тут только нет. Хватит реветь.
Янка закрыла створки трюмо, как закрывают лицо руками, чтобы успокоиться.
– А вы кто? – спросила она минут через пять.
– Как это кто? Не видишь, что ли? Шкаф. Из гарнитура. Только из всего гарнитура только я один и остался.
Шкаф вздохнул, стукнув полками.
– Остальные уже кто где. Но, опасаюсь я, большей частью на свалке. Разве что книжная полка жива ещё. Она такая, знаешь, крепкая очень была, устойчивая.
– А я? – спросила Янка.
– Что я?
– Я так и буду мебелью?
– А чем тебе не нравится? Хочешь, лампой становись. В квартире двумя этажами выше лампа не занята, тоже в спальне. Только скучно это, с потолка свисать.
– Эй! На себя посмотри! Сарай деревянный! – заругался кто-то дребезжащим голосом.
«Это же лампа говорит», – поняла Янка. Лампа даже раскачивалась от возмущения.
– Вот выключу вам свет, будете знать! – брюзжала лампа. – Что вы понимаете, мебель!
Это слово лампа сказала, как мы говорим… В общем, тоже говорим «мебель», о каком-то человеке.
– Да выключай! – засмеялся шкаф, отчего его стенки несколько раз выгнулись и вогнулись. – Нам-то что? Мы тут что, иголки с пола собираем?
– Ах, так! – искрилась лампа. – Выключусь – хозяева в темноте ничего в вас не найдут, выкинут вас на помойку.
– Зачем же нас выкидывать? Они фонариком посветят. А выкинут потом тебя, тёмная ты наша.
– А я вам, а я вам!..
Янка подумала, что лампа сейчас перегорит от негодования.
– Тихо, тихо, – вступила она. – Расскажите лучше, а хозяева ваши про вас знают?
– Точно тумбочкой ты была, а не девочкой! – шкаф сразу же забыл про скандальную лампу. – Как можно не знать, что у тебя в квартире шкаф стоит?
– Нет, я не про это. Они знают, что вы… вы…
Янка замялась. Она хотела сказать «живые», но подумала, что говорить про шкаф «живой», это как-то слишком.
– Они знают, что вы говорящие?
– Что ты, что ты! – хором закричали шкаф и лампа. – Как же можно! Это секрет! Тайна!
– Кто же захочет жить с говорящей мебелью? – хмыкнул до сих пор молчавший сервант. – Ты бы захотела, новенькая?
– Я? – Янка задумалась.
– Я бы не захотел, – решительно сказал шкаф. – Чтобы кто-то мне говорил: эй, ты зачем в меня грязные носки положил? Почему у тебя футболки в кучу?
– Да, действительно, – согласилась Янка, – и не спрячешь ничего.
– Ну, не то, чтобы…, – начал шкаф, но остановился.
– Что ты там проскрипел? – заинтересовался сервант.
– Не то, чтобы не спрячешь, – продолжил шкаф после паузы. – Во мне прежний хозяин сто рублей спрятал.
