насмерть, даже не включился.
– Ты знаешь, что он сказал про твой нож, папа? – обнажила клинок богиня.
– И что? – заинтересовался великий Сварог.
Матвей внутренне напрягся.
– Сказал, что может сделать лучше, – усмехнулась хозяйка Вологды и передала нож студенту.
Тот облегченно перевел дух, покрутил в руках достаточно грубую железную поделку с изящной резной рукоятью из оленьего рога: анатомической формы, с выемками под пальцы, и с оленьей головой в навершии, цокнул языком.
– Коли можешь, внучок, то покажи умение, порадуй старика, – посторонился бог-кузнец.
Матвей долгим взглядом обозрел мастерскую и душевно пробормотал:
– Квадратуру мне в тангенс…
На полу кузницы, в разных местах, валялось несколько гладко окатанных булыжников, каждый размером в человеческую голову. Зачем? Студент-технолог не смог этого даже предположить. Между камней темнели так же небрежно разбросанные молотки. В центре, прямо в глиняном полу, горел очаг примерно метровой окружности. Судя по количеству углей – это был горн. Студент подошел к нему, присел рядом на корточки, лезвием ножа поворошил содержимое, нашел продолговатую поковку.
– Поковка-то бордовая! Значит, температура не выше семисот градусов, – сделал он вывод. – При такой температуре даже я ни хрена не сделаю. Для нормальной работы с железом нужен ярко-красный цвет каления. То есть как минимум девятьсот градусов. А еще лучше: оранжевый! Наддув нужен, дедушка. Без него в «красную зону» не попасть.
– Так вон поддувало! – указал на берестяную пластину великий Сварог.
– Бабьим веером двухсот градусов не набрать, – покачал головой Матвей. – Требуются меха серьезного объема, с большим воздушным напором. И качать окислитель требуется снизу, на продув, а не сверху нежненько навевать. Это же не шашлык! И вообще… Для нормальной работы нужна нормальная наковальня. Высокая и широкая. Чтобы возле нее спокойно во весь рост стоять и молотом из-за головы размахиваться. Нужен высокий горн, с нижним подводом и постоянной подкачкой. А все вот это… – он развел руками. – На корточках возле ямки… Кустарщина это, а не кузня!
Великая Макошь опасливо кашлянула, покосилась на отца.
Тот стянул со лба кожаную ленту, оттер лицо запястьем. И безо всякого гнева ответил:
– Не все из сказанного тобою я понял, дитя. Однако же чую, ты понимаешь, чего потребно для ковки успешной сотворить. Посему: делай все, что надобным сочтешь. Дозволяю!
Матвей растерялся. Такого поворота он совершенно не ожидал.
«Делай!»…
Легко сказать!
Одно дело – вещать, критиковать и указывать, находя недостатки в чужой работе. И совсем другое – самому обустроить правильную мастерскую для обработки железа.
В неолите!!!
– О чем задумался, великий Матвей? –
