и Кочубеи остановили свой выбор на графе А.Г. Строганове, свадьбу Натальи с которым сыграли в сентябре 1820 года.
Потеряв после кагульского эпизода доступ к своей пассии Кочубей, Пушкин продолжает, однако, стихотворно думать о ней. В поэме «Руслан и Людмила», над которой он и в послелицейские годы работает, есть вставная, как бы слабовато «привязанная» к основной линии сюжета новеллка – об отношениях двух ведьмаков, Финна и Наины. Новеллка непростая – с двойным дном. На «дне» у нее – отношения Пушкина с никак не решающейся принять его в свои члены масонской ложей, а на поверхности – с никак не дающейся ему в руки «чертовкой», «ведьмочкой» – волшебно преобразившейся Наташей Кочубей.
Необычное имя «НАинА» Пушкин производит, как он всегда это делает, от имени своей любимой девушки – «НАташА», вставным слогом «ИН» придавая ему дополнительный смысл: «Наташа-иная», а то даже и – «наивная». Ведь его реальная Наташа Кочубей по юности, недальновидности своей никак не может, не способна еще понять, что в лице «пасущего», преследующего ее своим вниманием недавнего царскосельского студента перед нею – могучий, лучший российский поэт. Даже, быть может, наслышанная от тех же его «адвокатш» умниц-императриц о его зарождающейся поэтической славе, она к нему равнодушна. Его поэмный Финн сокрушается:
«Я с трепетом открылся ей,
Сказал: люблю тебя, Наина.
Но робкой горести моей
Наина с гордостью внимала,
Лишь прелести свои любя,
И равнодушно отвечала:
«Пастух, я не люблю тебя!» (IV, 15)
Не впечатлила графиню Наталью и человеческая смелость, даже дерзость Пушкина. Весной 1820 года у него что ни день – самые настоящие боевые дуэли. В поэмной новелле он намекает:
Задумал я …
Бранной славой заслужить
Вниманье гордое Наины… (IV, 16)
Однако и это капризную Наину не убеждает. Неужели Наташа по наивности своей думает, что он так и будет добиваться ее всю жизнь? Что ее красоте и юности суждено продлиться вечно? Финн жалуется Руслану:
«К ногам красавицы надменной
Принес я меч окровавленный…
Но дева скрылась от меня,
Промолвя с видом равнодушным:
«Герой, я не люблю тебя!»
К чему рассказывать, мой сын,
Чего пересказать нет силы?
Ах, и теперь один, один…» (IV, 16)
На самом деле Пушкин, конечно же, и без Наташи Кочубей в 1818–1819 годах был далеко не один. У него катастрофически развивался странный и короткий, но доставивший ему переживаний на добрую половину его творчества роман с Жозефиной Вельо. Из-за этого романа в 1820 году на него свалилось столько неприятностей и забот, что ему было уже не до завоевывания руки и сердца своей второй первой любви. После 1820 года, когда 19-летняя Наташа, с его точки зрения, скоропостижно выскочила замуж, он досадливо рисует ее непременно Наиной – ведьмочкой, летящей на метле…
Соседнее полукруглое здание на пушкинском рисунке с Царскосельским лицеем штриховками крыши и стен, линиями окон
