«догадку» Абрама Марковича Эфроса вполне признанных источников, знаменитых актрис пушкинского времени: Семеновой, Вальберховой, Истоминой, Колосовой с ее матушкой-танцовщицей Евгенией Ивановной…
ПД 829, л. 50
Вот ведь как настоящая в этой галерее актриса, Екатерина Семеновна Семенова (1786–1849), пушкинистов в заблуждение вводит! Увидят открывающий «сердечную» сюиту ее профиль в сценической короне Клитемнестры – и сразу начинают смотреть сквозь «звездную» тему на весь этот рукописный лист. И прежде всего «бросаются» к самому яркому портрету этой сюиты, предполагая его прототипом соперницу Екатерины Семеновой по трагической сцене Марию Ивановну Вальберхову (1789–1867).
М.И. Вальберхова, художник В. Баранов[10]
Конечно, если задаться целью найти женщину похожего типа среди тогдашних актрис, то и портрет Вальберховой вроде бы к месту, несмотря на полное отсутствие сведений о каких-либо отношениях с нею у Пушкина. Однако рисовать актрис, даже и лично знакомых, просто так поэт не стал бы: как нет в его творчестве лишних слов, так не найти в его графике и бессмысленных рисунков. Более того, в разделении труппы и публики на сторонников Семеновой и Вальберховой Пушкин был явным представителем «партии Семеновой», хотя и одобрительно отзывался о комических ролях Вальберховой.
Но в принципе молодого поэта совсем не увлекала чисто театральная суета. Не могли его долго удерживать возле себя и возрастные пусть даже и талантливые женщины: во время доссылочного петербургского шастания Пушкина с его приятелем Севериным по-за сценическими кулисами Семенова старше него на 13, Вальберхова – на 10 лет. А изображенная на самом ярком рисунке сюиты на листе 50 женщина между тем – явно молода.
Да и уже нетеатральная соседка Семеновой по «сердечку» – вполне узнаваемая рядом ученых княгиня Авдотья Ивановна Голицына – должна бы, кажется, подсказывать, что собраны на этом листе царицы вовсе не тогдашней сцены, а молодой пушкинской души. И потому для нас гораздо логичнее было бы не вдаваться в театральные склоки пушкинского времени, а сопоставить портреты из этого «сердечка» с начальными именами женщин из полушутейного, но хронологически выверенного донжуанского списка, составленного самим поэтом на московской Пресне по просьбе сестер Ушаковых в 1829 году[11].
Глава 2. «Черты живые прелестной девы»
Открывается донжуанский список поэта двумя его первыми любовями – Натальей и Катериной Первыми. В том, что под «Катериной I» списка подразумевается именно Бакунина, среди пушкинистов спора, кажется, нет. Хотя само их «сердечко» на 50-м листе Лицейской тетради мне представляется больше похожим на петлю – «веревочный галстук» нашего начинающего Дон Жуана.
Короткий, неподвижный конец этой веревки – по сути, узел, начало собственно «петли» – Пушкин пометил буквой «К» под левым профилем девушки в черном платье (той, которую пушкинисты считают актрисой Вальберховой). Легко заметить, что эта
Баранов Василий. Портрет М.И. Вальберховой – http://dic.academic.ru/pictures/wiki/files/86/Valberhova_Maria.jpg
Губер П. Донжуанский список Пушкина. – М., «Алгоритм», 2000, с. 43–44.
