идзина на темную лестницу башни. Тэцубиси не отравлены, но они способны пропороть обувь и поранить ногу. Это должно на время задержать врага.
И в самом деле – задерживало. Уже почти добежавшие до Итиро идзины с воплями повалились друг на друга. На лестнице в башне тоже слышатся вопли, звон железа о камень, грохот падающих тел.
Пора! Итиро был готов к последнему рывку. Но чья-то рука вдруг схватила его за маску-дзукин. Рванула ткань…
Проклятье! Раненый идзинский самурай вновь стоял на ногах и пытался его остановить! Правая рука безоружного мечника висела плетью, левая – сдирала с лица Итиро маску.
Но пальцы уже нащупали в боковом кармашке бумажный мешочек. Итиро сжал тонкую оболочку. Бумага порвалась. Итиро швырнул жмень мелкого порошка в смотровую щель рогатого шлема. Над головой чужеземца заклубилась пыль – слепящая смесь из песка, железных опилок, высушенных и перемолотых в труху жгучих трав. Идзин заревел медведем. Шараханулся назад, споткнулся, упал.
Видел ли он лицо Итиро? Успел ли разглядеть, прежде чем ослепнуть? Если да – то плохо. Никто не должен видеть лица синоби. Так его учили…
Снова дождем посыпались стрелы: беглеца уже не надеялись взять живым. Или просто не хотели.
Итиро вскочил на зубчатый край стены. Одна стрела пропорола вздутую порывом ветра куртку. Еще одна – ударила в спину, соскользнув с округлого бока сумки-нагабукуро. Стрела звякнула о кристалл с Черной Костью и едва не сбросила Итиро вниз. А с такой высоты нужно прыгать самому. Аккуратно, умело и расчетливо нужно…
Итиро быстро перекинул нагабукуро на живот, вздохнул поглубже. Задержался еще на миг. Сконцентрировался перед опасным прыжком. И шагнул во мрак. Исчез в ночи под изумленные крики идзинов. Растворился тенью среди ночных теней.
Пару мгновений, показавшихся нескончаемо долгими, он, раскинув руки в стороны, удерживал тело в правильном – ногами вниз – положении. Итиро падал вдоль неровной кладки – спиной к выступающим камням, едва не касаясь их. Падал, как стоял.
Ночной воздух тугой, упругой струей бил в открытое лицо. Сухая земля – темная полоска между стеной замка и увенчанным частоколом валом стремительно приближалась, грозя ударить до хруста в костях и до хлюпанья в потрохах. Ударить, сломать, разбить, размазать.
Это был самоубийственный прыжок. Для любого другого – да, но не для опытного синоби. Не для лучшего генина клана. Еще стоя на зубчатом гребне стены, Итиро хладнокровно рассчитал ма-ай – соотношение времени и пространства. У самой земли, в нужный, самый нужный момент Итиро ударил ногами в кладку за спиной. Удар отозвался сильной болью в пятках. Сильной, однако не смертельной.
Промежуточный толчок погасил скорость. Тело, до сих пор падающее вертикально, отскочило от стены под углом. Итиро сгруппировался, прижимая нагабукуро с добычей к животу, стараясь уберечь кости. Свои кости. Черную Кость защитит прочный кристалл-саркофаг.
Приземление, конечно, не было
