А ждать Итиро умел. А ночь только-только перевалила за половину.
У него еще будет и время, и возможность незаметно уйти до рассвета. Уйти самому и унести добычу. Сознание Итиро погружалось в блаженное состояние макусэ – глубокой медитации и полной отрешенности от происходящего.
Глава 5
– Черные Мощи, ваше величество… – таковы были первые слова вестника, примчавшегося из Вебелинга и переступившего порог шатра.
В императорскую ставку на берегу Дуная прибыл сам Дитрих Кнауф, кастелян вебелингского замка и один из немногих императорских рыцарей, имевших представление о том, какое сокровище хранится в замковом донжоне. Это уже само по себе внушало беспокойство. К тому же Дитрих сейчас походил не на благородного дворянина из знатного рода, а на побитую собаку. Изнуренный долгой скачкой, пропахший своим и конским потом, в плаще, заляпанном грязью, с перевязанным темно-бурой тряпицей плечом, он стоял перед императором, опустившись на правое колено и не смея поднять глаз. Рядом лежала седельная сума, которую вестник зачем-то притащил с собой.
– Что? – с трудом вымолвил побледневший Феодорлих. – Что мощи?!
В императорском шатре не было никого, кроме самого императора, вебелингского рыцаря и советника-колдуна в красных одеждах. Стражу и свиту Феодорлих выставил прочь.
– Они… они похищены, ваше величество.
– Что-о?! – взревел Феодорлих.
Теперь лицо императора налилось красным и стало похоже по цвету на колпак и мантию придворного чародея.
– Что? – беззвучно, одними губами, вслед за Фридрихом прошептал Михель.
Маг подошел ближе, почти вплотную к Дитриху, вперился в него пронзительным взглядом.
– Мощи… похищены… – хрипло повторил рыцарь. И решился поднять лицо. – Мы не уберегли Реликвию, ваше величество.
– Когда? – выплюнул император. – Когда это случилось?
– Прошлой ночью, – смиренно ответил кастелян. – Кто-то проник в замок, пробрался в донжон и…
– Как?! – процедил Феодорлих. – Кто посмел? Кто сумел? Куда смотрела стража? Почему вор ушел живым?
Рыцарь глубоко вздохнул, прежде чем ответить.
– Это был не человек, ваше величество, и только поэтому…
– Что значит «не человек»? – прошипел Феодорлих. – Отвечай!
– Это исчадие ада, – Дитрих выпихивал слова, словно выдирал зазубренные наконечники стрел из раны – Это демон. Это сам… сам… сата…
– Это всего лишь слова, за которыми удобно прятать свою нерадивость и трусость! – гневно пророкотал император, вновь перебивая вестника. – Ты лжешь, Дитрих, и понесешь за это надлежащую кару.
– Ваше величество, он не лжет, – Михель, пристально следивший за вебелингским кастеляном, неожиданно вклинился в беседу. – Все, что говорит кастелян – правда.
