уж точно, у страха глаза велики! – Евгений Борисович в два шага оказался у зеркала. Оно потемнело, словно за окном разыгралась гроза. И всплывший мрак того и гляди разразится молниями. И точно, словно вспышка ухнула в зеркале. Бледное лицо с распоротой щекой на миг разорвало мрак. Евгений Борисович прижал правую ладонь к середине груди. Он знает это лицо! Но как, тридцать лет спустя он появился здесь? Вскрик Полины, обмякшей в кресле заставил вернуться к столу. Руки выхватили со стола пластиковый конверт, которым тут же стал обмахивать лицо Полины.
Ладони её опустились; под свежим веянием лицо разгладилось. Длинные ресницы колыхались вслед за движением плотного листа, уподобившемуся вееру. Чистая нежная кожа зарумянилась, тонко очерченный нос ловил незнакомый аромат; уголки губ колыхнулись улыбкой.
– Он ушел? – прошептала Полина.
– Кто? Здесь никого кроме нас, деревца лимона.
– Нет, кто-то заглядывал в кабинет. – Упрямилась гостья.
– На ваш вопрос, где же тот паршивец, подразумевался ответ, что это мы сами.
– Вы так больше не предполагайте. Из ваших предположений вырастают страшилища.
– Страшилища вырастают из наших комплексов. Возможно, на мгновение показался гротеск на себя в глазах других.
– Неужели, я такая страшная?!
– В моих глазах – нет.
– Тогда, что же было? Вы верите в телекинез?
– В российской стороне телекинез скорее невозможен.
Полина развела руками: как же так, везде есть; у нас невозможен.
– Вспомните русский эпос, народные сказки. Чтобы телекинез состоялся нужна говорящая щука или золотая рыбка. У нас встретить можно лишь говорящего попугая-сквернослова.
Полина рассмеялась.
– С вами весело!
– Смотрите, вы сказали: с вами уютно, интересно, весело, чуть прежде было – страшно! О чём это говорит?
Полина пожала плечами.
– Мы подбираемся к телекинезу в нашем российском варианте. Мы будем двигать предметы материального мира руками других, а приводной механизм – это наши желания, внушенные им путём подстроенных ситуаций.
– Но пока я пришла, выполняя указания начальника. То есть мы пешки в их руках.
– Это не совсем так. Мы выполняем их указания, потому что это и в наших интересах. Вы же хотите, чтобы наш завод встряхнулся добрым начинанием, чтобы закипела работа, созданы новые рабочие места. Без производства, без умения что-то продуктивно делать – каюк любой стране. Наше начальство так и не перестроилось с той эпохальной перестройкой, которая случилась ещё до вашего рождения, Полина. Они управляют персоналом через страх, через низменную основу человека, а надо через высшие мотивации. Поэтому умные люди лишь позволяют им управлять, а наше сердце, наши помысла на другом уровне.
– У меня такое ощущение, что вы меня сильно мотивировали, и что поучите телекинезу в российском варианте. А может быть, мне перебраться
