поглаживая перила, ответил Кравчук. – Дорогой материал… Говорю вам, солидные мертвяки здесь обитают.
– Так мы сейчас узнаем, – бодро произнёс я, догоняя нашу молчаливую провожатую.
Поравнявшись с Соловьёвой, я вежливо поинтересовался:
– Куда путь держим, Анастасия Павловна?
– Смирнов? – уточнила она, мельком взглянув на меня.
– Ага.
– Второй этаж, кабинет №2114. Почти пришли.
– Какой кабинет? – удивился я.
– Вы что, глухой? Зачем переспрашивать?!
– А сколько тут кабинетов?
– Много. Вам сюда, – она указала на облезлую коричневую дверь с потёртой металлической ручкой. – Ожидайте…
Соловьёва исчезла внутри кабинета, оставив нас в коридоре. Ко мне подошла Лика.
– Вот и всё, Виктор, – загадочно улыбнулась она. – Сейчас тебя выведут на чистую воду. Читал табличку на двери? «Старший следователь по загробным делам особой важности Синицын Тимофей Иванович».
Я безразлично посмотрел на табличку.
– Не волнуйся, тебя это тоже ждёт.
– Мне скрывать нечего…
– Ну конечно! Лощинскому своему сказки будешь рассказывать. Кстати, почему Ксюша всё время молчит?
– У неё депрессия.
– Отчего же?
– Думала в рай попасть, а попала на разборки с дознанием.
– Правильно. Рай заслужить надо.
– Вот ты и попробуй.
– Попробую, – ехидно выдавил я.
Из кабинета вышла Соловьёва.
– Ждите, Смирнов, вас вызовут, – бросила она. – Остальные за мной.
Группа послушно проследовала за Анастасией Павловной.
– А мы ещё увидимся?
Мой вопрос повис в воздухе. «Ну и ладно, – подумал я, присаживаясь на деревянный стул, такой же обшарпанный, как и всё, что было в этом здании. – Чем у них занимается отдел снабжения? Неужели нельзя приобрести новую мебель?»
Тут я заметил миловидную женщину, сидящую по другую сторону коридора. Она с любопытством посматривала на меня. На вид ей было лет 45. Серые зауженные брючки, бордовые туфли-лодочки с чёрным бантиком, серая водолазка с поперечными чёрными полосками. На коленях у женщины лежала огромная кожаная сумка со змеиным принтом.
Я уже хотел с ней заговорить, как дверь, возле которой она сидела, отворилась. Из кабинета вышла другая дама, чуть постарше. Поправив сзади бежевый плащ, она присела рядом с моей незнакомкой и произнесла вполголоса:
– Ну и натерпелась я, Надя, следователь все соки из меня выжал.
– О чём говорили?
– О жизни, – вздохнула дама, стряхивая невидимую пылинку с чёрных колготок. – О моей бездарной, никчёмной жизни. Представляешь, сорок восемь лет прожила, двух детей родила, а вспомнить нечего… Он мне так и сказал: «С пустым багажом вы к нам пожаловали,
