над несчастными усопшими…
– Не надо грубить, Смирнов, – недовольно сказал Синицын, нахмурив мохнатые брови. – За мои дела я отвечу сам, а вы извольте отвечать за свои.
– А я не грублю. «Просиживать штаны» – ваше выражение. Забыли?
– Ну, будет, будет, – смягчился следователь, отечески посмотрев на меня. – Нам ещё долго беседовать…
– А как же перерыв на обед? – рискнул пошутить я.
– Вы разве не знаете? Покойники не едят.
– Откуда ж мне знать?
– А профессора Лощинского тоже не знаете? – неожиданно сменил тему разговора Синицын.
«Ага, – подумал я, – вот где собака порылась! Ловко этот следователь-прохвост паутину сплёл. Не на того напал, злодей!»
– Не знаю, – невозмутимо заявил я, вызывающе посмотрев на Синицына. – Первый раз эту фамилию слышу.
– Да знаете, Виктор, – раздался за спиной моложавый голос. – Нехорошо от старых приятелей отрекаться.
Я резко обернулся.
В дверном проходе, улыбаясь и поглаживая тонкую седую бородку, стоял Андрей Борисович Лощинский собственной персоной.
– Вот тебе бабушка и Юрьев день, – только и смог сказать я, подскочив со стула. – Здрасьте, приехали…
Глава 3
– Я тоже рад вас видеть, Виктор, – добродушно проговорил Лощинский и, обращаясь к Синицыну, поинтересовался: – Тимофей, как тебе мой боевой товарищ?
– Крепкий орешек, – улыбнулся следователь. – Впрочем, ты предупреждал…
– Думаешь, сгодится для ответственной работы?
– Трудно сказать, – Синицын оценивающе поглядел на меня. – Болтает много. Причём, всякую ерунду. Огрызается… Хотя тебе виднее… У тебя всегда было своё, особое мнение. Намучаешься ты с этим оболтусом…
– Скажете тоже, оболтус, – обиженно произнёс я. – Андрей Борисович, а что за «ответственная работа»? Меня тестировали? Загробным диверсантом хотите сделать?
– Я же говорю – болтун, – усмехнулся Тимофей Иванович. – Надо такое выдумать: «загробный диверсант»…
– Это не моя фраза, – возразил я, вспомнив демагога Спиридонова. – Лучше объясните, что со мной дальше будет?
– Скажем так, Виктор. Беру вас под своё крыло, – вновь улыбнулся Лощинский. – Пойдёте ко мне стажёром?
– Пойду, – твёрдо выговорил я. – Надоело быть безмозглым кроликом, над которым проводят несанкционированные эксперименты…
– Ну так пошли, – сказал Андрей Борисович, открывая обшарпанную дверь кабинета. – У меня как раз для вас работёнка имеется.
– А с этим что? – Тимофей Иванович подвинул бумажную папку с моим делом на край стола.
– Пусть пока у тебя полежит, всему своё время.
– Как скажешь, – махнул рукой Синицын, убирая папку обратно в ящик.
