в свет Эстер приготовила открытое вишневое платье, отделанное черными кружевами, и натянула на себя длинные кружевные перчатки. Не были забыты и духи, – пахло от нее умопомрачительно. Жаль, что у меня не хватило времени проверить, носит ли она пистолет на правом бедре!
Аукцион «Гелиос», расположенный неподалеку от Белорусского вокзала, на первом этаже обычного жилого дома, не представлял ничего особенного. На стенах висели картины неизвестных мне мастеров, а в конце длинного зала со стеклянными витринами, демонстрирующими антикварные предметы, предназначенные для аукциона, было смонтировано невысокое возвышение, на котором располагался стол аукциониста.
Когда мы с Эстер мы зарегистрировались, помощники аукциониста уже заканчивали расставлять мягкие офисные стулья. При появлении в зале моей спутницы, эта работа замедлилась, а ряды кресел немного искривились. Но, как и подобает настоящей даме, Эстер не заметила впечатления, произведенного ей на этих мальчишек.
Разглядывая в витринах различные монеты и безделушки, я прислушивался к разговорам посетителей. Их своеобразный жаргон был мне непонятен. Исправить это следовало немедленно.
– Сейчас я чувствую себя, как последний дурак, – тихонько обратился я к своей спутнице, – что такое лоты? И чем они отличаются от стрингов?
– В этом нет ничего сложного, – улыбнулась Эстер. – Лот, – это единица купли-продажи во время торгов. Размеру лота соответствует определённый объём товара. Обычно лот состоит из одного или нескольких однородных по качеству предметов, вещей. Каждому лоту присваивается порядковый номер, а в ходе торга устанавливается аукционная цена. Несколько лотов, обладающих одинаковыми показателями качества, образуют так стринги. Из каждого лота, или стринга выбирают образец, который выставляется в специальном зале для осмотра.
– А я думал, что все предметы продают по одному.
– Тогда лот состоит из одного предмета.
– На эти лоты мы и смотрим? Но, тут же нет ничего интересного, – удивился я.
– Да, ты тут прав, – уже не заботясь о том, чтобы не быть услышанной, сообщила мне Эстер, – до настоящих аукционов, таких как Sotheby’s, или Christie’s, русским далеко, как до Марса. Но жена Гюнтера говорил мне, что на распродажах антиквариата в Москве встречаются прелюбопытные вещицы!
– Наверное, раз на раз не приходится, – сказал я, удивляясь фантазии собеседницы.
– Извините, что вмешиваюсь, но я случайно услышал ваш разговор. Вы позволите мне вмешаться? – это был довольно упитанный господин, средних лет, одетый в дорогой, но несколько мешковатый костюм и туфли из кожи крокодила.
Его полное лицо лоснилось, а сам он почему-то показался мне таким липким, что у меня появилась уверенность, что об него можно запачкаться. А может, мне просто не понравился его запах. В целом мне даже нравится мужские ароматы от «Christian Dior», но зачем же выливать на себя целый флакон?
– Будьте любезны! – улыбка Эстер
