не вышла?
– Нет! – и Глеб резко сменил тему, – слушай, ты можешь одолжить мне тысячу до получки? – голос моего собеседника стал заискивающим, – видит бог, я отдам!
– Держи! – я достал из портмоне тысячу и протянул ее Глебу, – можешь не отдавать эти деньги, только не говори Алине, что ты меня видел, ясно?
– Две тысячи, и считай, что я уже забыл об этом!
– Ладно, – согласился я, доставая еще одну купюру, – но ты меня не видел!
– Договорились, начальник!
Довольный Глеб двинулся в сторону супермаркета, а я направил свои стопы в противоположном направлении.
Хорошо знакомое мне кафе неожиданно оказалось пиццерией, и носило гордое, но несколько несоответствующее масштабу заведения имя, – «Верона». Под неоновой надписью с названием кафе, затейливой вязью было выведено: «настоящая итальянская пицца и паста». Интерьер кафе тоже изменился. Была отремонтирована барная стойка, возле которой появились высокие сидения, сменились скатерти и стулья. Со стены исчез большой жидкокристаллический экран, которым когда-то гордился хозяин кафе. Вместо него в стены были встроены колонки, из которых лились неторопливые джазовые мелодии. На стене заведения висели литографии с изображениями Рима, Неаполя, Милана, и Флоренции. Осмотревшись, я с облегчением обнаружил, что, несмотря на видимые перемены, хозяин не изменил своим привычкам. Плотного телосложения азербайджанец по имени Намиг, как и раньше, находился неподалеку от стойки.
– Здравствуй, Намиг-мирза! – улыбаясь, сказал я.
– Здравствуй, Петя, здравствуй, дорогой!
Мне было приятно, что Намиг помнит меня. Я уселся на место, с которого можно было наблюдать за входом в кафе, и привычным жестом вытащил сигареты. Щелкнув зажигалкой, я с наслаждением выпустил клуб дыма.
– Не кури здесь, пожалуйста! – сказал Намиг, и моя сигарета застряла на полпути.
Что случилось, Намиг? – удивился я, – раньше ты не возражал против этого!
– Э, дорогой, извини, но давно ты у нас не был. Такие штрафы стали большие!
– Я понял, – сказал я с досадой. – Ладно, давай, как всегда!
– У нас уже нет азербайджанской кухни. Что ты хочешь, пиццу, или макароны?
Я попросил принести пасту карбонара и кофе. Сидя в ожидании заказа, я впервые испытал то, что называется чувством дежавю. Я вернулся в обстановку, которая была привычной и непривычной одновременно, и моей голове все смешалось. Побег из Москвы, Швейцария, Австрия, Миша, Эстер, новое задание, – все, что произошло со мной за два пошедших года, казалось мне даже не странным, а абсолютно нереальным.
Мой заказ задерживался. Я вышел на улицу, чтобы выкурить сигарету. Место для курения было оборудовано метрах в десяти от входа, и мне пришлось отойти в сторону. Минут через пять к кафе подъехала машина. Это была черная «Toyota Land Cruiser». Двери резко распахнулись, и два парня в спортивных костюмах ринулись в кафе. Можно было предположить, что они проголодались,
