краской складной металлический стул.
– А вы не заметили… сколько я всего переделала прежде… чем потерять сознание? – спросила она.
– Заметил. Но я уже сказал, что не собираюсь вас нанимать.
– Но я хочу здесь работать.
– В таком случае мне очень жаль. – Боннер не торопясь распечатал пакетик с чипсами и протянул его Рэчел.
– Но я должна получить работу в вашем заведении.
– Сомневаюсь.
– И все же это действительно так.
Выудив из пакета несколько чипсов, Рэчел положила их в рот. При этом лицо ее исказилось от боли: это в порезы на ее пальцах попали крупинки соли. Заметив гримасу боли, Боннер взял ее за запястья и, повернув руки ладонями кверху, принялся внимательно изучать кровоточащие царапины. Они не произвели на него особого впечатления.
– Удивляюсь, как это вы, будучи такой всезнайкой, не догадались надеть перчатки, – сказал он.
– Я забыла их в моем пляжном домике. – Рэчел встала со стула. – Сейчас я зайду в дамскую комнату и хоть немного отмою эту грязь.
Она нисколько не удивилась, кода Боннер не сделал ни малейшей попытки ей помешать. Эдвард последовал за ней. Дамский туалет оказался запертым, но дверь в мужской была открыта. Сантехника была старой и весьма неприглядной, но Рэчел заметила рядом с раковиной стопку чистых бумажных полотенец и свежий кусок туалетного мыла.
Она вымылась, как могла, и от холодной воды почувствовала себя заметно лучше. Тем не менее выглядела она по-прежнему ужасно: грязное платье, землистое лицо. Кое-как расчесав пальцами спутанные волосы, она пощипала себя за щеки, чтобы добиться хотя бы подобия румянца. Одновременно Рэчел размышляла, как ей быть дальше. В итоге она пришла к выводу, что, поскольку ее «шевроле-импалу» невозможно стронуть с места, ей остается одно – продолжать бороться.
К тому времени, когда она вернулась в закусочную, Боннер уже закончил прикреплять к потолку неоновые трубки. Глядя, как он складывает стремянку и прислоняет ее к стене, Рэчел изобразила на лице беззаботную улыбку.
– Ну так как, может, мне потихоньку начать зачищать стены, чтобы потом я могла их покрасить? – спросила она. – Когда я с этим покончу, здесь будет вдвое лучше, чем теперь.
Хозяин кинотеатра повернулся к ней, и сердце у нее упало: на лице его было все то же равнодушное, отсутствующее выражение.
– Бросьте, Рэчел. Я не собираюсь вас нанимать. Раз вы не уехали с буксировщиком, я вызвал еще кое-кого, чтобы вас забрали отсюда. Подождите у дороги.
Борясь с охватившим ее новым приступом отчаяния, женщина энергично затрясла головой.
– Вы не можете так поступать, Боннер. Приводить в порядок придорожные кинотеатры, где можно смотреть фильмы прямо из автомобилей, – это мое призвание!
– Найдите себе другое место, а мой кинотеатр оставьте в покое.
Похоже, у Боннера было каменное сердце. Беды Рэчел его совсем не трогали.
