это правда».
«Чувство перспективы
есть мать иронии.
Или — чувство трезвости».
То есть вне зависимости от того, что будет происходить с вами в то время, как вы будете читать эту книгу, в то время, пока она будет стоять у вас на полке, в ожидании любознательных детских пальцев, мы здесь и сейчас будем стараться относиться трезво к нашей идее, или, внимая следующей цитате, без ложного пафоса: «Чувство перспективы есть мать иронии. Или — чувство трезвости».
Комментарием же к данным словам будет диалог, случившийся ранее:
Анн-Мари Брамм: Однажды на занятии вы сказали, что к иронии прибегают из трусости. Необходимо смотреть на вещи прямо. Не могли бы вы пояснить?
Иосиф Бродский: Это верно. Ирония — вещь обманчивая. Когда с насмешкой или иронией говоришь о ситуации, в которой находишься, то кажется, что не поддаешься обстоятельствам. Но это не так. Ирония не дает уйти от проблемы или подняться над ней. Она продолжает удерживать нас в тех же рамках. Хоть и отпускаешь шутки по поводу чего-либо отвратительного, все равно продолжаешь оставаться его пленником. И это одно из опасных заблуждений. Это не означает преодоления. Невозможно преодолеть что-либо с помощью иронии. Если действительно хочешь преодолеть что-нибудь, нужен другой способ. Если видишь проблему, надо с ней бороться. Одной лишь иронией никогда не победишь. Ирония — порождение психологического уровня сознания. Есть разные уровни: биологический, политический, философский, религиозный, трансцендентный. Жизнь — трагическая штука, так что иронии тут недостаточно.
Анн-Мари Брамм: Вы считаете, что надо прямо смотреть на вещи. Возможно, поэтому вам нравится сюжетно-повествовательная поэзия?
Иосиф Бродский: Да, верно. Разумеется, можно прибегнуть к иронии. Но нельзя руководствоваться ею в общем подходе. Повествовательная поэзия дает представление о масштабе вещей. Она гораздо ближе к жизни, чем короткое лирическое стихотворение. Хорошая поэзия имитирует жизнь. Надо привыкнуть читать сюжетную поэзию, пусть это и не прекрасный маленький шедевр, который можно прочесть быстро и легко. Чтение поэзии — это борьба, как и все в жизни.
Как вы, наверно, уже успели заметить, приводимые цитаты и комментарии не выстраиваются в хронологическом порядке. В первую очередь это обусловлено стремлением авторов представить философию Бродского не линейно, а цельно, объемно, а это можно сделать только по принципу глобуса — раскрутить и остановить в произвольной точке. И так до тех пор, пока вся карта не будет изучена. Об этом же говорит сам Бродский в интервью «Гений в изгнании» Энн Лотербах в журнале «Vogue», февраль 1988 года: «В некотором смысле, поэтическая книга — это противоречие в терминах. Потому что в голове поэта ее не существует. Она существует в голове читателя. Это всегда работа в развитии, отбор. Я когда-то объяснял студентам, что поэт в чем-то Геракл. И стихи его подвиги. Невозможно понять, что такое Геракл, по одному подвигу,
