он не женился на твоей матери? – решилась я на один из мучивших меня вопросов.
– Ее клан был против.
– Он любил ее? – спросила я и сама удивилась отчаянию в своем голосе.
– Не знаю, – он покачал головой, – честно, не знаю.
– Он помогал тебе?
– Да.
– Когда ты узнал, что ты его сын?
– Я всегда знал. Мама вышла замуж, но я был ЕГО сыном.
– Круто. Сволочь, – я снова взялась за револьвер, рука описывала круги широкого радиуса.
Майкл уверенно перехватил револьвер и положил его с другой стороны от себя.
– У меня еще есть, – я вытащила свой табельный и, поставив на автомат, щедро полоснула по портрету.
Майкл довольно проворно пригнулся от рикошета. Я прислушалась к полету пуль.
– О, Морган Пятый, и тебе привет… – я сменила обойму.
– Серьезно, хватит, – он мягко вывернул у меня из руки пистолет.
– А Генри мне еще приготовил, – ухмыльнулась я.
– Я верю, но хватит.
И тут я заплакала.
– Будь ты проклят… Будь ты проклят… – меня трясло, я смахнула слезы и швырнула в портрет вторую бутылку. – Будь ты проклят!!! – ярость и гнев душили меня.
Я видела, как безмолвно появился Генри, и Майкл отдал ему все оружие.
– Я знаю, куда он его уберет. Это мой дом, – сказала я.
Майкл тяжело вздохнул.
– Я знаю. Давай-ка вставай.
Я не хотела никуда идти. Один вопрос вертелся на языке, но я все еще не была достаточно пьяна, чтобы задать его.
– Оставь меня. Генри! Еще этого пойла! А ты иди, иди… Пока, перворожденный.
Его лицо дернулось. А, может, мне показалось. Последнее, что я помню, что галерея крутанулась вокруг меня, и Генри с готовностью распахнул двери.
Почему все вниз головой?
Еще раз карусель интерьера вокруг меня, и я мягко падаю на кровать. Лицо Майкла. Как он похож на отца…
– Я должна напиться…
– Ты уже пьяная.
– Я должна узнать…
– Спи, Тиа, детка, спи…
Утром ровно в семь я была на месте с ясной, но немного звенящей головой. Холодный душ и пара семейных рецептов творят чудеса. Майкл тоже держался на удивление бодро. Мы, не сговариваясь, вели себя так, словно ничего не случилось. Мы хорошо сработались за последние два месяца, и оба ценили это. Мы отладили пневматику обоих шаттлов. Работы были закончены, о чем и известил нас капитан на общем собрании.
– Теперь, – сказал он, – замыкаем все системы между собой и запускаем. Если все пройдет нормально, ставим корабль на стенд.
Мы оживились. Наконец-то наш отлет становился чем-то реальным.
Мы споро подключали системы друг к другу, я даже отвлеклась от толкающей боли в рассеченной брови, которую я небрежно залепила пластырем под осуждающим взглядом Генри.
– И все же я настаиваю на вызове врача, мисс, – повторил он настойчиво.
– Генри,
