Грегор чувствовал себя только хуже.
– Мне лучше поспешить, если я хочу успеть принять ванну до обеда, – сказала она, снова отворачиваясь.
Его обдало волной непрошенного тепла. Он не должен думать о ней в ванне, об ее обнаженной груди, прижимающейся к нему, о гладких и подтянутых ягодицах и…
«Прекрати, черт возьми!»
– Катерина! – позвал он.
На этот раз она обернулась с тревожной улыбкой.
– Нам еще предстоит обсудить вопрос с кинжалом.
Вот, это хорошо и по-опекунски.
Но его хмурое выражение, кажется, не возымело никакого эффекта. Девчонка выглядела явно довольной. Ага, ее губы изогнулись в улыбке.
– Это была твоя идея.
Дерзкая соплячка!
– И не напоминай мне, – пробормотал он, но Кейт уже убежала.
Уже второй раз за день Кейт закончила поправлять облачение. На этот раз она выбрала зеленое. Хотя ей было жаль розового платья – Этти только бросила взгляд на испорченный наряд и чуть не разрыдалась, – Кейт думала, что зеленое идет ей даже больше. Золотой кант на лифе, подоле и рукавах, казалось, подчеркивает светлые искры в ее глазах.
Она отказалась от вуали – та бы только намокла от непросохших после ванны волос. Но до обеда оставался всего час, и у Кейт не было времени их сушить.
Кейт снова водрузила на голову диадему и, напоследок окинув себя взглядом в зеркале, вышла из комнаты. Вероятно, она и не выглядит столь прилично и аккуратно, как утром, но точно гораздо лучше, чем с вымазанным грязью лицом. Унижение от того, что мужчина, которого ей хотелось впечатлить, видел ее в таком состоянии, оставалось болезненно свежим. Но Кейт поступит так, как поступала всегда: встанет, отряхнется и попытается снова. Может, она потрепана и в синяках, но готова броситься в бой. Не только ради себя, но и ради детей. Им нужна стабильность, которой у нее никогда не было.
Она поспешила из комнаты, желая убедиться, что дети выглядят наилучшим образом для «знакомства». Ее губы сжались. Кейт старалась не расстраиваться из-за прохладной реакции Грегора – без сомнения, неожиданное появление троих детей может потрясти кого угодно, – но ничего не получалось. В первый раз Грегор ее подвел. Его жестокие слова все еще звучали в ее голове. Словно Кейт может просто выгнать этих детей и не заботиться об их дальнейшей судьбе. Они же дети, ради всего святого, а не бродячие кошки!
Когда Грегор увидит их и познакомится с ними поближе, он передумает. Надо только быть терпеливой. Ей же он разрешил остаться, разве нет?
Кейт верила в него за них обоих. Как утверждала его мать, Грегору нелегко налаживать связи, но когда ему это удается, они становятся крепкими как сталь. И Кейт в этом не сомневается, ведь она достаточно испытывала его терпение.
Она виновато пожевала губу. Ведь она же не нарочно. Ну, может, раз или два. Но со временем страх, что Грегор отошлет ее, ослаб. Теперь Кейт выводила Грегора из себя только потому, что это, кажется, был единственный способ заставить его вернуться.
