жил на чукотской фактории1 и занимался охотой. Жил здесь давно и был у него свой небольшой домик. Домик ему выделил оленеводческий совхоз, где он числился. Летом охотничий сезон был закрыт, и Серёга занимался рыбалкой. Рыба шла ему на питание свежей, ещё он её вялил и коптил впрок, на зиму. Зимой занимался добычей пушного зверя. Добывал белку и соболя, также иногда бил зверя покрупней: сохатого, или отбившегося от стада оленя. Мясо сохатого разделывал и сдавал в совхоз, оленя оставлял для себя.
На фактории не было электричества, значит, не было и холодильников. Серёга сделал свой, чукотский: он выкопал летом глубокую яму, стенки и потолок забрал тонкими стволами лиственницы, сверху навалил толстый слой земли и мхов, которые хорошо держали летом холод. Над погребом построил небольшой сарай, где хранил всякую охотничью всячину. Зимой погреб был открыт. Серега натаскивал туда большие куски льда, наколотые на небольшой речке, протекавшей рядом с факторией. Ближе к весне он складывал в погреб нарубленные и заглазированные льдом куски оленины. Если зимой оленины было много, то летом пастухи-оленеводы откочёвывали на побережье вместе со стадами оленей. Там меньше было кровососущего гнуса, потому как на открытой тундре всегда дул ветерок.
Сейчас была зима, градусник опускался по ночам ниже пятидесятиградусной отметки. Серёга проснулся рано, встал, сунул в печку дров и поставил чайник. Сегодня он собирался сходить в дальний распадок2, проверить капканы, поставленные на соболя. Соболя в этом году было много, и Серёга никогда не возвращался с охоты пустой. Плотно позавтракав вареным мясом и выпив кружку чая, он оделся и, закинув за плечи рюкзак, в котором была банка тушенки и пачка чая, надел на шею ремень с ружьем и вышел на улицу. На небе горели яркие звезды, до рассвета было ещё далеко, в этих краях ночи были длинными, а дни настолько короткими, что солнце только могло показать краешек и опять уйти за сопку
Серёга одел широкие охотничьи лыжи, подбитые снизу камусом, чтобы лучше скользили, не проскальзывали назад при подъёме, и ходко побежал по своей же лыжне, проложенной в прошлый раз, когда ходил ставить капканы. Через час-полтора он добежал до своего распадка и перешёл на шаг. Брови с ресницами и борода с усами были от мороза в инее. Тут он увидел след, идущий прямо в распадок, где стояли капканы. Серега остановился и присел, он внимательно осмотрел следы, потрогал пальцами и произнес вслух: «Росомаха совсем недавно прошла, как бы моих соболей не сожрала, обжора окаянная». Охотник снял ружьё с шеи, зарядил патрон с картечью и осторожно пошел по следу. Вскоре он увидел ещё один след, след оленя, который шёл от соседней сопки к кустам тальника, росшим по берегам небольшого ручья. «Олень, то ли подранок, то ли копытка… – было видно по следу, что животное волочит ногу, – так вот почему тут росомаха появилась, поживу почуяла», – подумал Серёга.
Фактория (устар.). В отдалённых промысловых районах: торгово-снабженческий и заготовительный пункт. Пушная фактория на Севере.
Распадок – мелкая плоская ложбина; небольшая боковая долина, выходящая в главную (Вост. Сибирь)
