возвращался домой в полночь. Поднимался по лестнице тяжелыми шагами, зная, что дома его уже давно никто не ждет, что ему снова придется самому готовить ужин и что ужин этот будет состоять из сосисок и черного хлеба, если только, конечно, в морозилке не завалялась пачка пельменей. Он очень устал и хотел спать.
В двери он нашел записку. Красивым женским почерком там было написано: «Марк, зайдите ко мне, даже если будет очень поздно. Рита». Это было настолько неожиданно и приятно, что он на некоторое время даже впал в оцепенение. Стоял на лестнице с запиской в руках и думал, что бы это могло значить. Новые обстоятельства дела об убийстве Ритиного зятя или же… Хотя какое это имело значение сейчас, ночью, когда вместо унылого ужина наедине с телевизором ему предлагают романтическую встречу с самой прекрасной женщиной в мире – соседкой Ритой! Разве эта записка – не намек на свидание? Спать расхотелось, появились совершенно другие желания. Он позвонил в соседнюю дверь и замер, перестал дышать, представляя себе, как по квартире, шурша восхитительной юбкой, в разрезе которой таится голая нога самой соблазнительной из женщин, идет Рита – в руках у нее кисти, лицо сияет, рыжий завиток подрагивает на виске, а на губах – ночная, призывная улыбка…
– Это вы, Марк? – услышал он и счастливо вздохнул.
– Да, это я. Ничего, что так поздно?
– Вы извините, но я не могу вам сейчас открыть… Это просто невозможно. Я предполагала, конечно, что вы можете прийти в десять часов, даже в половине одиннадцатого, но в двенадцать… Я хотела бы открыть, но, поверьте мне, не могу…
– Почему? – вырвалось у него. – Рита! Что-нибудь случилось?
Он не мог видеть свою соседку, все лицо которой покрывала густая апельсиновая маска. Устав ждать Марка, она решилась-таки заняться своим лицом. И теперь стояла перед дверью в халате, с оранжевым лицом и страдала от невозможности увидеться.
– Нет, ровно ничего… Совершенно. Мой зять, к счастью, не воскрес, а потому новых сведений о его убийстве быть не может… Понимаете, я очень хотела вас увидеть, но сейчас уже поздно…
– Вы не одеты? Так оденьтесь! – позволил он себе непростительную бестактность.
– Дело не в этом. Одежда здесь вообще ни при чем. Просто вы – мужчина, вы меня не поймете… Нет, я хотела не так сказать: вам меня не понять. Знаю-знаю, что вы скажете на это: не усложняйте жизнь, Рита, и правильно, между прочим, скажете. Но я привыкла к некоторым вещам, в которых не могу себе отказать…
– Хорошо, – сдержанно проговорил Марк, на которого вновь нахлынула сонливость. Даже есть расхотелось. Он представил себе, как входит в свою квартиру, раздевается и валится на кровать… Главное – снять ботинки… – Извините, что побеспокоил.
Дверь мгновенно распахнулась. В полумраке передней он не увидел никого.
– Входите уже, я постараюсь побыстрее…
Марк вошел и закрыл за собой дверь. На два замка. Словно боялся, что зайдет кто-то третий.
