чекист, я решил давить его дальше, не давая ему времени подумать.
– Знаешь, сколько времени ты отходил от пьянки? – спросил я, отвлекая его от ненужных мне мыслей.
– Сколько? – задумчиво спросил он, силясь собрать свои мысли в кучу. Но я пока немного его опережал и сбивал «настройки».
– Полтора круга, – сказал я обвинительным тоном.
– И что? – как-то уж больно равнодушно спросил он. – Мы что, куда-то опаздываем?
– Нет, но за то время, что ты разгонял мух своим храпом, меня могли обокрасть, – не зная, что уже говорить, выпалил я. Мой план трещал по швам.
Но дядька наконец перестал собирать свои мысли по одному ему известному пути и поплыл туда, куда я его и направлял. Это был крепкий, поджарый мужчина преклонных лет, но еще не растерявший своей силы. Как все южане, он имел нос с горбинкой и тонкие черты лица.
Он смотрел на меня с детским удивлением, силясь что-то мне сказать. Но только открывал и закрывал рот. Потом засмеялся и сказал:
– Шутишь, да?
– Почему «шутю»? – сделал я вид, что обиделся.
– Так у тебя же ничего нет! – внимательно разглядывая меня, с удивлением констатировал старый пройдоха известный ему факт.
– Есть, – ответил я и отвернулся, всем своим видом выражая обиженность.
– Да, и что? – с интересом спросил он меня.
Я повернулся и увидел, как дядька ощупывает пояс с деньгами, которого он не снимал даже на ночь.
– Деньги, – очень сурово произнес я. А потом, изобразив ярость, злобно зашипел: – Ты долго будешь сидеть, алкоголик старый? Или мне тебя к отцу отправить, чтобы он посмотрел, кому доверил своего сына? Тащи воду!
Дядька вскочил как ужаленный и опрометью выскочил в коридор. Оттуда раздался его могучий вопль:
– Воду его милости в третий номер!
– Молодец. Так держать! – подбодрила меня Шиза.
Чувство долга у дядьки было на первом месте, вот на этом он и попался. У каждого есть слабое место, учил меня он. Было оно и у него.
Коридорная, торопясь, занесла деревянную бадью с водой. А я кинул ей десять медяшек одной монетой.
– За то, что быстро, – сопроводил я бросок словами. А монетка ловко упала ей за пазуху, меж двух аппетитных полушарий.
– Ой, – екнула она, быстро присела и проворковала: – Спасибо, ваша милость.
– Приводи себя в порядок! Жду тебя внизу! – скомандовал я Овору, быстро покидая комнату, вслед за покрасневшей служанкой.
В общем зале слышался слитный хор многих голосов. Половина столов была занята. Посетители ели, вели переговоры, пили, кто-то ругался.
Я прошел вдоль рядов столов, с интересом посматривая на это вавилонское столпосидение. Мне хотелось выбрать место поспокойнее, чтобы и видно было побольше, и людей поменьше. Я вертел головой, ища такое укромное местечко, и увидел снующую между столами утреннюю подавальщицу.
– Эй, красавица! – улыбаясь, окликнул я ее.
Девушка
