подполковника, а следователь Петр Ванников перешел на работу в Генеральную прокуратуру.
Глава первая
Конец «нулевых» XXI века
В огромном подземном гараже выстрел прозвучал гулко, с отраженным эхом:
– Зик-хау!
Алексей Матушкин метнулся за квадратную колонну, лихорадочно вытаскивая пистолет, который, как назло, цеплялся за полу пиджака.
– Хау, хау, хау! – трижды выстрелил Алексей в безжизненную пустоту гаража.
Впрочем, не совсем безжизненную: кто-то, согнувшись в три погибели, прятался за длинной вереницей капотов, кося глазом в сторону притаившегося за колонной оперативника.
Матушкин, идя на эту встречу, назначенную в анонимном письме, заранее предполагал, что все может произойти именно так. И что шансов на то, чтобы вновь глотнуть бодрящий воздух улицы, у него не много. Но, зная это, он, как пацан, постеснялся доложить о странном «приглашении на казнь» подполковнику Басову. Решил провести операцию самостоятельно.
А то что же получается, ё-моё? За последние полтора года он превратился в некое сопровождающее лицо при легендарном Максиме Басове. Алексею срочно требовалось реабилитироваться – прежде всего, перед самим собой. И перед Ириной, конечно…
– Хау, хау, хау! – вновь загремел табельный пистолет сыщика, и он уловил чью-то тень, метнувшуюся за автомобилями.
Тишина… Лишь машины своими осоловелыми, погасшими глазами смотрят на него.
Вспышка! Слепящая вспышка света. Это сразу все лампы включились под потолком, все фары сотен авто дали полный свет. Алексей инстинктивно распластался на полу, дыша, как загнанная собака.
Гулкие, неторопливые шаги приближались к его вжатому в бетон телу. Матушкин выпростал из-под себя руку с пистолетом, направил его на охваченный протуберанцем черный силуэт… Клинк! Осечка? Клинк! Все, приехали, граждане. Патроны кончились. А перезарядить обойму, конечно же, ему не позволят.
Шаги смолкли в полуметре от Матушкина, послышалось клацанье передергиваемого затвора.
– Щенок. Безмозглый, слепой, непрофессиональный щенок, – услышал Алексей презрительные слова подполковника Басова.
И проснулся, словно его толкнули в плечо. Он лежал, раскинув руки, будто распятый на кресте. И в самом деле, впечатление было таким, что его тело прибили к постели гвоздями. Какое-то время Алексей был просто не в состоянии пошевелиться. Потом, как сомнамбула, поэтапно извлек себя из кровати и поплелся в ванную.
Этот скверный, тягучий сон преследовал молодого оперативника уже несколько месяцев, приходя по вольному, скользящему графику.
На кухне гремела посудой, что-то напевая, жена Ирина. Интересно, а бывает ли ей когда-нибудь грустно? Да, бывает, конечно. Как-то они ходили в Исторический музей, и Матушкин пересказывал Ирине скорбную участь царевны Ксении Годуновой, которая любила шведского принца, собиралась сыграть
