полностью оплыл, поглотил цепь. Осталось всего два звена, они висят чуть повыше корней.
Времена более поздние помнит еще одно дерево Багамойо. Оно растет почти у самой воды. Живописное дерево. Под его кроной, похожей на шар, от солнца могли бы спрятаться человек сто.
– Отец мой, джентльмены, помнит: на этих сучьях висели люди. Сорок повешенных. Они восстали. Генерал-немец велел их повесить…
Это было другое, столь же черное для Африки время. Кончилась работорговля, началась колонизация. Это было не так уж давно. В 1891 году Англия и Германия поделили Восточную Африку. Германия взяла Танганьику, Занзибар. Кения и Уганда достались Англии. Любопытно: колонизация Африки велась под флагом искоренения работорговли…
– Танганьика сопротивлялась, джентльмены. Но что можно сделать стрелой или даже ружьем, которое заряжалось осколками от бутылок и рубленой проволокой, против немецкого пулемета. Быть может, вы слышали что-нибудь о вожде Мквава?..
Да, мы слышали о вожде Мквава.
Он был один из многих героев, не покорившихся немцам. Несколько лет отряд и прославленный вождь народа хехе были неуловимы. Большая награда за голову Мквавы решила исход борьбы. Мквава причинил так много хлопот колонизаторскому войску, что голову его сочли нужным послать в германский музей. Тело вождя народ хехе хоронил с почестями. Когда Танганьика перестала быть немецкой колонией, первой заботой страны была просьба вернуть голову Мквавы. Немцы ответили: «Головы в Германии нет». И только совсем недавно бременский музей вернул народу хехе пробитый пулей череп вождя.
В 1960 году Танганьика после долгой борьбы стала независимым государством. Слово «Танзания» образовано из названий добровольно объединившихся государств: Танганьики и Занзибара…
Обойдя берег у Багамойо, мы вернулись к развалинам португальского форта. Последнее слово столяра-проводника было о флаге над древней постройкой.
– Это, джентльмены, флаг моего государства… Сейчас я привык, а первый год у меня текли слезы от радости, когда я видел, как дрожит на ветру этот флаг… Я надеюсь, будет все хорошо. Но надо еще бороться и ждать. Я, джентльмены, не первый раз обхожу этот берег. Англичане и немцы приезжают сюда в богатых автомобилях. А я провожаю их так же вот, босиком. Это не потому, что в Багамойо все время тепло…
Мы попрощались с Джозефом. Вечерний ветер у океана шелестел в жестких пальмовых листьях. В аккуратной из белого камня католической церкви возле дороги звонил колокол. Благочестивый немецкий пастор в темной одежде с белым воротником созывал местную паству молиться.
Мы увидели странную репетицию. Высокий африканец стоял посреди круга девочек и мальчишек лет десяти. Взмах рукой, и к нам долетает звучное слово. Два-три голоса, потом хор. На поляне виднелись футбольные ворота, а чуть в стороне, под навесом, – столы. Мы догадались, что это школа, подошли ближе, представились и спросили: можно ли постоять? Молодой учитель Мбария Бенефиций ничуть
