командуя батальонами. То есть наш герой втянулся в настоящую военную службу. Почему Екатерина II пошла на это? Она не могла не понимать, что, проводя таким образом время, ее внук неизбежно сблизится с отцом. Может быть, она считала, что Александр, воспитанный под ее руководством, достаточно «привит» от язвы солдафонства? Но тогда она ошибалась. Несмотря на то что наш герой оглох на левое ухо, стоя у самых пушек во время стрельбы, он с гордостью сообщал в письме Лагарпу, что действительно служит по военной части.
В том же 1795 г. Александр Павлович познакомился с польским аристократом князем Адамом Чарторыйским. Последний вместе с братом приехал в Петербург по семейным делам: после раздела Польши имения семьи попали под секвестр, и Екатерина II обещала вернуть их только в случае приезда братьев в столицу. То есть Чарторыйские в Петербурге находились на положении привилегированных заложников. Жаловаться на то, как приняло польских аристократов петербургское общество, они не могли. Вскоре Адам Чарторыйский сблизился с Александром Павловичем. В своих мемуарах поляк упоминает о частых беседах с глазу на глаз с русским царевичем в 1796 г. Александр признавался своему визави, что не поддерживает политику Екатерины II, и высказывал осуждение по поводу раздела Польши. Любимец бабки-императрицы подчеркивал, что ненавидит деспотизм и любит свободу. Не одобряя ужасов Французской революции, Александр желал успехов республиканскому правительству. Не преминул царевич выразить и свое восторженное отношение к Лагарпу. Причем его взгляды, по его свидетельству, разделяла и жена – Елизавета Алексеевна. Чарторыйский был сильно удивлен тем обстоятельством, что наследник Екатерины II «отрицал и ненавидел» ее убеждения.
Интимность отношений польского аристократа и русского царевича усугублялась. В их встречах участвовала и супруга Александра. Чарторыйский сделал вывод, что последний – «выученик 1789 г.»: он считал республику лучшей формой правления. Царевич также высказывался против наследования престола и за народный выбор властей. Подобные признания наш герой делал не только Адаму Чарторыйскому. Он переписывался с Лагарпом и В. П. Кочубеем (послом в Константинополе). Александр ругал существующие порядки, сетовал, как бы сейчас сказали, на коррупцию чиновников и пытался убедить своих слушателей и корреспондентов в желании вместе с женой бросить все и поселиться на какой-нибудь уединенной ферме не то в Швейцарии, не то в Германии[16].
Таким образом, Александр Павлович в последний год жизни Екатерины II резко критиковал ее политику. В этом он все более сходился с отцом – Павлом Петровичем. Окружающие, в частности А. Чарторыйский, отмечали, что царевичу нравится гатчинская служба. Правда, в этом видели скорее некую «игру», желание утвердить свое мужское начало. Екатерина II знала о сближении отца с сыном, гневалась по этому поводу, но своих планов по престолонаследию не изменила. Она сравнивала сына Павла на престоле с его отцом
Герцен А. И. Указ. соч. С. 14; Письма императора Александра I и других особ царственного дома к Ф. Ц. Лагарпу // Сборник РИО… С. 24; Пыпин А. Н. Указ. соч. С. 29–35; Шильдер Н. К. Император Александр Первый. Т. 1. С. 98, 112, 114, 116, 119; Он же. Император Павел Первый. С. 247–249; Семевский В. И. Указ. соч. С. 154–155; Мемуары князя Адама Чарторыйского и его переписка с императором Александром I. Т. 1. С. 33, 36, 69, 83–96; Ключевский В. О. Указ. соч. С. 383–384; Сахаров А. Н. Указ. соч. С. 43–46; Мемуары графини Головиной. Записки князя Голицына. С. 117; Корнилов А. А. Указ. соч. С. 105.
