она испугалась, что может оказаться никому не нужной, настоящим изгоем. До этого она не думала об условностях.
Ей удалось вырваться из лап тех, кто убил ее родителей прямо у нее на глазах. Много дней она прожила в страхе и голоде. Ей пришлось бороться за жизнь, тогда ею двигал только инстинкт самосохранения. А теперь ей стало по-настоящему страшно.
Ее семья была невероятно гордой. Родственники, у которых она когда-то гостила, занимали высшее положение в обществе. Внезапно она поняла, что просто не сможет показаться им на глаза, не дерзнет явиться к ним в ее теперешнем положении.
Девушка безнадежно брела по Стрэнду, не зная, что же ей делать. Она свернула на боковую улочку; внимание ее привлекла русская фамилия на вывеске какого-то странного магазина – «Леншовски». Она вошла и увидела Магду.
– Я ищу работу, – сказала она.
Когда Магда покачала головой, – она не могла ничего ей предложить, – русская девушка села на стул и разрыдалась.
После этого события начали развиваться самым стремительным образом. Магда привела бедняжку в свою комнату и угостила крепким чаем. После того как она покинула Санкт-Петербург, девушке ни разу не довелось выпить такого чая.
Две русские женщины, оказавшиеся вдали от родины, разговорились как старые подруги, которые очень долго не виделись и наконец встретились.
Каждая вызвала в другой непреодолимую ностальгию, и через час Магда согласилась принять незнакомку не только в свой магазин, но и в свой дом.
Карлотта родилась холодным октябрьским утром, когда за окном завывал ветер, а серое небо было затянуто тучами.
Немедленно послали за доктором. Он честно признался Магде:
– Спасти мать не представляется возможным.
Магда с несчастным видом пробормотала что-то невнятное.
– Сейчас она в сознании, – сказал доктор, – но это лишь вопрос нескольких часов. Я бессилен ее спасти.
Магда вошла в комнату к женщине, которая за эти месяцы стала для нее самой дорогой и близкой подругой.
Измученная тяжелыми родами, та лежала на огромной кровати. Ее лицо было белее подушки под ее головой. Увидев Магду, она позвала сиделку и попросила, чтобы ей принесли ребенка.
Ей подали крошечное создание, завернутое в шаль. Ребенок еле слышно попискивал. Мать с трудом подняла руки и, взяв драгоценный сверток, прижала его к груди.
– Ты возьмешь ее? – прошептала она. – Я передаю ее тебе. Я больше никогда не увижу свою малышку. Позаботься о ней как о собственной дочери. Если хочешь, можешь дать ей свою фамилию.
Она попыталась вручить ребенка Магде, но оказалась слишком слаба, чтобы поднять младенца.
Но Магда поняла, что хочет ее подруга. Взяв ребенка на руки, она на мгновение прижала его к груди и стала нежно покачивать. Плач прекратился. Младенец открыл глаза и снова закрыл, словно остался доволен.
Магда, с ее восточным фатализмом, сочла это добрым
