графа еще ждали дела. Пора было собираться на встречу с братьями по ордену. Ничего интересного, а тем более, полезного для себя Сен-Жермен от этой встречи не ожидал, но долг обязывал, да и простые правила вежливости соблюдать требовалось.
Масоны стали популярны в Европе сравнительно недавно, когда в их ряды вступила куча ленивых и амбициозных аристократов. Этим разжиревшим и изнеженным бездельникам членство в масонских ложах позволяло ощущать собственную значимость, создавало иллюзию тайной власти, которой они якобы обладают.
Граф скривил губы и презрительно фыркнул. Сам он не был ни ленивым, ни амбициозным, но с орденом масонов (тем, старым – действительно тайным и неподкупным) его связывало многое, помимо личных интересов. Собственно говоря, идеалы Вольных Каменщиков его совершенно не интересовали, а вот знания, накопленные орденом за века своего тайного существования, были поистине бесценны. Вот и сегодня он рассчитывал кое-чем поживиться у графа Воронцова, который возглавлял русских масонов.
Алексей долго блуждал по дому графа, пока не вспомнил, что кухня вполне может располагаться в подвале. Помещение оказалось большим, с огромной русской печью посередине. Массивные деревянные столы и придвинутые к ним табуретки на грубых, толстых ножках стояли у дальней стены. Деревянные полки шли вдоль стен, а на них – горшки, кастрюли, глиняные кринки, небольшие аптекарские бутылочки. Такие Алексей раньше видел только в музее. Рядом с печью колдовал раскрасневшийся от жара Семен.
– О, нашел, стало быть! – Семен приветливо улыбнулся, как дорогому гостю. – Господин граф мне наказал, дождись, мол, подкидыша нашего. Он, поди, голодный, так кухню уж всяко найдет. Студент, как солдат, еду за версту чует. Оно и правильно, хорошая еда что в ратном деле, что в учебе помогает. Давай-ка, барин, отобедай, а то голод, он, как известно, не тетка, и ничего хорошего в пустом брюхе нет. Вон я, когда в солдатах-то был, всегда, стало быть, старался поближе к кухне держаться, потому и живой остался. На сытое брюхо и драться веселее, и беды уже не беды, и горести не такие горькие.
Голос Семена успокаивал, а сам старый солдат, не переставая болтать, сноровисто вытащил ухватом из печи два большущих чугуна, наложил в блюдо что-то умопомрачительно вкусно пахнущее, нарезал крупными кусками ноздреватый, еще теплый хлеб. Через минуту перед Алексеем появилась большая миска горячих щей, тарелка тушенного с овощами мяса и хрустальный бокал красного вина.
– Их сиятельство хоть и француз, а русские щи очень уважает, и когда в Россию приезжает, почитай, каждый день велит их готовить и обязательно в глиняной плошке подавать. И, стало быть, не серебряной ложкой, а непременно деревянной кушать изволит. Так что, уж не обессудь, я и тебе, как господину графу, подал.
Алексей закивал и, прикрыв глаза от удовольствия, заработал ложкой. Щи были горячие и удивительно вкусные, с мелко покрошенным мясом и душистыми приправами. Действительно, после первых ложек на Алексея
