мурлыканьем. Он был таким крупным, вальяжным и уверенным в себе, таким могучим и самодостаточным, что к нему хотелось обратиться на «вы».
– Вы что, полковник, никогда японского харачу не видели живьем? И на картинке тоже? Так посмотрите. Таких в Москве никак не больше пяти. Его Хант зовут. Хантер, «охотник», если по-английски. Японский харачу. Вот коль я захочу… Он вам сейчас чего-нибудь откусит… Неплохо я классическим ямбом пользуюсь, правда?
Предпоследние три фразы Александра буквально напела. Красиво напела, надо признать… Да и ямб впрямь неплох. Гуров оценил. Он слегка нагнулся, почесал кота-красавца за ухом, под подбородочком». Уж как там откусить, – подумал Лев, – не знаю, навряд ли, но оглохнуть от твоего мурлыканья точно можно. Ишь ты… Как «Тефаль» при закипании! Но это – ладушки. А вот что же ты, красавица, со мной в непонятные игрушки решила поиграть, а? Бутафорию некую куришь, притворяешься, что под серьезной наркотой… Глазки закатываешь… Но я твои глазки вижу. Нехорошие глазки. Лживые. Зачем? Нет, мы, конечно, «поверим». Знала бы ты, милая, сколько раз, а главное – кто! – пытались меня переиграть в эти игры…»
Он рассеянно поглаживал Хантера, когда отворилась еще одна дверь в другую смежную комнату, и вот тут-то у полковника Гурова буквально отвисла челюсть.
Потому что к нему, радостно улыбаясь, шел очаровательный малыш лет четырех. Вот только черный как сапог. Негритенок. Или, как там, если политкорректно? Афроамериканец? Какой, к песьей матери, афроамериканец – негритенок он негритенок и есть.
– Ванюша, – ласково промурлыкала поповна Александра, – поздоровайся с дядей-полковником! Он нашего дедулю дожидается.
– Здравствуй, дядя полковник! – послушно поприветствовало Гурова на обычном русском языке прелестное дитя.
Александра слегка усмехнулась, а взгляд ее, как по волшебству, стал совершенно трезвым и ясным. Не дурой была «попова дочь безвинная». Быстро до нее дошло, что тактику поведения надо менять.
– Ну да, это мой сын. Иван. А по отчеству, – она призадумалась, – Хустович, потому как его папу Хусто зовут. Впрочем, может, Диегович. Дьявол его разберет… Дедуля его, Ваньки то есть, подойдет не раньше, чем через час. Так что могу рассказать, чтоб вам ждать моего отца не скучно было, историю роковой любви и Ванюшкиного появления на свет. Ведь любопытно? Да вижу, что любопытно, чего уж там!
История впрямь оказалась забавной. Шесть лет назад тогда совсем еще молодая, оч-чень романтичная поповна, учившаяся на втором курсе филфака МГУ, на одной из студенческих тусовок познакомилась с двухметровым чернокожим красавцем – Хусто Диего и Лос-Гарсия. Кубинцем. Причем, что потом оказалось немаловажным, спецназовцем элитного подразделения кубинской армии – батальона «Фидель». Было ему уже хорошо под тридцать.
В Россию красавец попал по некоей программе обмена среди силовых структур двух стран и совершенствовал свои спецнавыки на базе то ли «Витязя», то ли чего-то сходного. Ведь
