style="font-size:15px;"> – Товарищ милиционер, кто ж белье мое найдет? – напомнила о себе баба.
– Белье ваше, мамаша, сперли, и, боюсь, лежит оно теперь в сундуке у ваших же соседей. И если по дурости своей они сами его на том же чердаке не повесят, не найдет его больше никто.
Та опешила.
Зайцев посмотрел: новичок спокойно стоял поодаль, глядя из-под полуприкрытых век голубыми глазками на скапливающуюся очередь. «Финн. Или эстонец», – решил Зайцев.
Он прошел сквозь толпу. Комнату дежурных постепенно заполнял запах табака и несвежих тел. Советский Союз был государством равных. Но те, от кого пахло мятной пастой, мылом и духами, в общей очереди все равно не толклись. Даже в приемной угрозыска.
Зайцев просиял «финну» чересчур широкой улыбкой.
– Что же ты молчишь? Пополнение, значит?
– Так точно, – ответил тот.
– Зайцев моя фамилия.
– Нефедов, – протянул руку «финн».
– Постовым, что ли, стоять надоело, Нефедов? – улыбнулся он.
– Никак нет.
– Да что ты каблуками-то щелкаешь? Из армии недавно?
– Три года как.
«Не такой уж мальчик», – понял Зайцев.
– Пополнение нам кстати, – Зайцев кивнул, хлопнул его по плечу. – Работой все завалены. Пошли. Лясы точить особенно некогда. Сразу введем тебя в дело. В деле со всеми и перезнакомишься.
Дойдя до нужной двери, Зайцев стукнул костяшками пальцев по косяку. Крачкин, сидевший за столом, глянул из-под очков.
– Вот, новые кадры. Прошу. Товарищ Крачкин.
– Нефедов.
– Нефедов? – спросил Крачкин таким тоном, будто интересовался у экскурсовода в этнографическом музее. – Уж больно физиономия чухонская.
Но такой прием не удивил, а тем более не обидел новичка. А может, и то, и другое, но только лицо его не выразило ничего.
– Ну, прошу-с. Товарищ Нефедов.
Крачкин понял, что Зайцев сбросил на него новобранца не просто так, но и бровью не повел.
– Введи его, Крачкин, сразу в дело, – дружелюбно распорядился Зайцев. – А я потом подключусь.
Крачкин кивнул. Нефедов подался вперед.
– История, значит, простая. Два товарища вместе выпили, – успел услышать Зайцев начало.
У машбюро он притормозил. Из-за двери слышался приглушенный треск. Зайцев открыл дверь, стукнул в закрытое окошко. Деревянная дверка отворилась. Показались красноватый носик и седеющий валик надо лбом.
– Наталья Петровна, одолжение сделаете? Мне справочку только навести. Сотруднику новому удостоверение выписали, да вроде фамилию не так написали. Проверить бы.
Наталья Петровна поняла только, что допущена опечатка. И тотчас утратила способность думать. Носик исчез. Зажужжал зуммер. Дверь щелкнула, показала подбитое пробкой нутро. Зайцев приоткрыл ее и на миг оглох от треска машинок. Женщины сидели в наушниках. Ни одна не подняла
