и вытащил из кармана самодельный стакан.
Моторист тоже изогнулся, прочертив острием рога возле самых глаз пассажира, извлек продолговатую капсулу и ткнул ею в стекло. Покачал рогами:
– Уровень радиации находится в пределах допустимых норм, – медленно и вдумчиво перевел его короткий писк полилингвист, и после паузы добавил: – Использовалось жаргонное слово.
– А все равно, – махнул рукой археолог, – давай почистим?
– В малой камере, – предложил Пюпи.
– Да хоть в кастрюле, – согласился Атлантида.
Малая камера парогенератора оказалась возле двери лифта, под одной из множества одинаковых декоративных панелей. Платон поставил внутрь стакан, Пюпи закрыл дверцу и ткнул копытом в переключатель. Спустя пару минут дверца сама открылась. Стакан стоял внутри, весь запотевший и горячий.
– Секундочку, – археолог достал флягу и наполнил стакан водой. – А еще разик?
Пара минут, и распахнутая дверца продемонстрировала стакан, кипение в котором постепенно затухало.
– И последняя попытка! – Атлантида извлек на свет горохово-зерновую смесь, и наполнил стакан с кипятком примерно на треть. – Запускаем!
– Так поступать нельзя! – оживился моторист. – Вареное зерно есть запрещается. В нем витаминов мало и зубы без нагрузки разрушаются. Сейчас, я давление повышу… К тому же от горячей пищи нюх портится.
– У меня зубы другие! – Рассольников звонко щелкнул клыками.
– Зубы у всех одинаковые, – Пюпи в ответ продемонстрировал желтые резцы. – При трех поверхностных сейчас готово быстро.
Если «три поверхностных» означали три атмосферы, то каша должна свариться минуты за две – прикинул Платон, и словно в ответ на его слова дверца парогенератора открылась. По коридоры расплылся соблазнительный аромат.
– Попробуешь? – предложил Рассольников.
– Горячее нельзя, – олим засунул нос в самый стакан. – Нюх испортить можно…
Пюпи решительно перехватил горячий стакан раздвоенным копытцем, отсыпал немного каши на поверхность сомкнутого копыта другой руки, немножко выждал, давая ей остыть, и слизнул длинным красным языком.
– Ну как? – с завистью поинтересовался успевший проголодаться археолог. У него на руках не имелось толстых костяных копыт, и схватить горячий стакан руками или высыпать на ладонь исходящую паром кашу он не мог.
– Соли мало.
– А где ее взять?
– В кормушке.
– В кают-компании, что ли?
– Вы употребили слово-аналог, – сварливо пожаловался поясной переводчик.
– У меня есть в алимгаторне[6], – вспомнил моторист и убежал.
Когда он вернулся, каша успела немного остыть. Рассольников отсыпал себе на ладонь примерно половину, посолил из предложенного пакетика и с аппетитом съел. Получилось, вроде, неплохо.
– Ну, еще по одной?
На
Инструментальная кладовая, которая может использоваться для отдыха спецперсонала.
