таких незавершенных дел мне вспоминается дело мистера Джеймса Филимора, который однажды на минуту вернулся в дом, чтобы взять зонтик, да так и пропал – больше его никто никогда не видел. Не менее замечательна история парусной яхты «Алисия»: чудесным весенним утром она вошла в узкую полосу тумана и скрылась навсегда вместе со всем экипажем. Третье дело, достойное упоминания, связано с именем Исидора Персано, хорошо известного журналиста и дуэлянта, – он намертво застыл, уставившись безумным взглядом в спичечный коробок, в котором находился червь, неизвестный науке.[1]
Помимо этих необъяснимых событий, Шерлок Холмс разгадал немало семейных тайн весьма высокопоставленных особ, но эти люди содрогнулись бы при одной только мысли, что интимные подробности их личной жизни попадут на страницы газет. Разумеется, Холмс обещал им полную конфиденциальность, и слово его свято: сейчас, когда у него появилось свободное время, он хочет отобрать эти дела и уничтожить.
Однако, несмотря на все вышеперечисленные ограничения, остается множество дел, представляющих больший или меньший интерес, которые я давно уже преобразил бы в рассказы, когда бы не боялся наскучить уважаемой публике и повредить репутации того, перед чьим гением я благоговею. В иных из них я сам принимал участие, а значит, могу поведать о происходившем как очевидец; в других моя роль была более скромной или вовсе сводилась к нулю, и в этих случаях мне придется вести рассказ от третьего лица. Сегодня я взялся за перо, чтобы поведать о событиях, свидетелем которых был сам.
Ненастным октябрьским утром я одевался в своей комнате. За окном одинокий платан ронял последние листья – они кружились и опадали, устилая бронзовым ковром двор нашего дома. Я спустился к завтраку, ожидая найти своего приятеля в не лучшем расположении духа – как большинство великих творческих натур, он всегда чутко реагировал на перемены погоды. Но, к моему удивлению, он уже почти закончил завтрак и находился в отличном, приподнятом настроении, которое всегда имело у него несколько зловещий оттенок – почему-то таким странным образом проявлялась его жизнерадостность.
– У вас новое дело, Холмс? – поинтересовался я.
– Вы увлеклись дедуктивным методом, Уотсон, и он помог вам раскрыть мою тайну. Да, у меня новое дело. После целого месяца прозябания мой мозг наконец получил работу, и колесики моего мыслительного аппарата завертелись с удвоенной силой.
– Могу я принять участие в ваших рассуждениях?
– Пока для них недостаточно информации, но мы обсудим общеизвестные факты после того, как вы съедите два переваренных яйца, которыми нас потчует сегодня новая кухарка. Кстати, тот факт, что нам не удалось получить на завтрак свои законные яйца всмятку, непосредственно связан с последним номером «Фэмили геральд» – я заметил его вчера у нее на столике. Даже такое пустячное дело, как варка яиц всмятку, требует на отдельный отрезок времени полной концентрации и, следовательно, несовместимо с чтением любовных историй в этом замечательном издании.
Четверть часа спустя кухарка убрала со стола остатки завтрака, и мы с Холмсом остались сидеть друг против друга. Он вытащил из кармана письмо.
– Слышали вы о Нейле Гибсоне, «золотом короле»? – спросил он.
– Вы имеете в виду американского сенатора?
– Одно время он был сенатором в каком-то западном штате, однако больше известен как крупнейший в мире золотодобытчик.
– Да, мне знакомо это имя. Раньше он жил в Англии.
– Пять лет назад он купил обширное поместье в Хэмпшире. Вы, может быть, уже слышали о трагической гибели его жены?
– Конечно, я что-то читал… Собственно, из газет я и узнал об этом человеке. Но деталей, разумеется, не запомнил.
Холмс указал рукой на стул, где лежали несколько газет.
– Я не предполагал, что мне придется заняться этим делом, иначе приготовил бы вырезки. По-моему, проблема лишь на первый взгляд кажется экстраординарной. На самом деле решение задачи не представляет особого труда. Обвиняемая производит на всех весьма положительное впечатление, однако это ничуть не противоречит выдвинутому против нее обвинению и показаниям свидетелей. Так постановили коронер и полицейский инспектор. Сейчас дело передано на рассмотрение выездной сессии суда в Винчестере. Боюсь, меня ждет неблагодарная работа. Я могу вскрыть какие-то факты, но не могу изменить их. Уж и не знаю, чем помочь клиенту, – разве что обнаружатся новые неожиданные обстоятельства.
– Вы сказали: клиенту?
– Ах да, я совсем забыл: вы ведь еще не знаете. Боюсь, Уотсон, я усвоил вашу привычку начинать рассказ с конца. Прочтите для начала вот это.
Он передал мне письмо, написанное твердым, решительным почерком.
«Отель Кларидж, 3 октября
Уважаемый мистер Шерлок Холмс!
© Перевод. Г. Веснина, 2009.
