судимости, но годом рождения назван 1900-й. Сдаётся, одно зависело от другого. Не удайся Веневцеву «омолодить» себя, чтобы к началу Гражданской ходить в казачьих малолетках (17—19 лет – до принятия присяги), вряд ли мы читали бы сейчас его свидетельство об этой войне – кровь людская в 20-м веке, что водица…
Мы не знаем, как пришла Ивану Веневцеву идея написания романа. По рассказам сына, «он был живым, эрудированным. Это был настоящий казак!.. Отлично играл на гармошке, пожалуй, лучше всех в станице. Дома в зимнее время… читал вслух для всех. В доме были настольные книги: Библия, «Война и мир», «Тарас Бульба», «Тихий Дон»… Книги отец приносил из станичной библиотеки (была такая при школе), привозил из города. Организовал в станице драмкружок. В основном ставили спектакли из комедийных произведений Гоголя. Всё это в зимнее время, когда не было полевых работ. Сам и режиссёр, и артист… Клуба не было, все спектакли проводили в школе, в воскресные дни. Народу набивалось «под завязку», хохот стоял такой, что слышно было на улице…
Ни с кем никогда не ссорился. Его уважали и называли только по имени и отчеству. И вообще, в станице наша фамилия пользовалась авторитетом, и не только мы, а все три ветви Веневцевых, которые приехали из станицы Городище… Я лично его уважал и никогда не называл на «ты», только «вы». Когда он скитался по Средней Азии, не имея возможности долго находиться на одном месте.., мы с ним иногда встречались. У нас в разговоре были только шутки и смех. Он не унывал, был весёлым».
Может, как раз здесь и разгадка чуда создания романа. У его автора был народный характер, из тех, что в огне не горят и в воде не тонут. Словно великий романист движет рукой казачьего сына Сергея Ивановича – пишет о смехе и шутках отца, но какие душевные запасы нужно иметь для этого смеха и этих шуток!
Да, наверное только такая личность и могла решиться на труд неведомый и неподъёмный, невозможный труд. Думаю, что для казака Ивана Веневцева это была форма сопротивления. К этому подвигает даже нечаянная метафора – перевод немецкого слова «Kraft» – сила. Именно на серо-жёлтых «железных» листах крафт-бумаги, нарезанных из мешков для цемента, писался роман о казачьем мире и казачьей войне, начатый и законченный в лагерной неволе в 1945—1947 годах. Рукопись хранится в домашнем архиве внука автора по материнской линии Сергея Федоровича Попова – активнейшего участника подготовки романа к изданию.
Документальную основу романа нечаянно подтвердила архивная находка оренбургского историка Владимира Геннадьевича Семёнова. Он нашёл дело Василия Веневцева, рождения 1882 года, послужившего прототипом старшего брата главного героя – Дмитрия. Последняя запись службы: «В 20 Оренбургском казачьем полку, младший офицер (10. 1918). Гибель брата Иван Веневцев кровью сердца напишет в романе…
В сорок шестом сын получил письмо из Караганды: «Приезжай, забери рукопись…». Сергей Иванович смог приехать только в сорок
