в волнении не понял сказанного Галей: «Какой хозяйский сын? Что она говорит?» Пока не будем говорить о нас… Ему и никогда-то не нужно говорить».
– Я сейчас войду, а ты – через минуту, – добавила, целуя Мишку Галя. – Только не забудь, милый, мы не должны до времени выдавать себя.
Мишка махнул рукой вслед вошедшей в дверь Гале. Минуту обождал.
Борис Васильевич услышал шаги в сенях, взглянул на приоткрытую дверь. Смелым рывком, без предупреждения кто-то широко открыл её.
Разница между вошедшим и теми, кого Борис Васильевич когда-то встречал в Вышнем Волочке, была лишь в отсутствии у этого голубых лампасов на брюках, да в его молодости. Бросалась в глаза фуражка с ладным лакированным козырьком, плотно прилёгшим ко лбу. Фуражка с голубым околышем придавала Мишкиному лицу особую прелесть. Левый висок прятался под чубом, покосившим фуражку на правый бок.
Мишка сказал одно слово: «Здравствуйте» и, смотря исподлобья, встал у порога чуть ли не боком к Борису Васильевичу.
Галя замерла, счастливая, улыбающаяся.
Борис Васильевич пошёл навстречу. Мишка пожал его протянутую руку и снял фуражку.
Борис Васильевич, не выпуская гостя, повёл его к столу, приобняв за плечо.
Неравнодушие Гали было очевидно, она бегала вокруг отца и Мишки. Хотелось сесть рядом с женихом, как она его сейчас воображала, обнять его, поцеловать… Села подальше от обоих. Сейчас же Мишке налила ликёра. Мишка выпил, не ожидая Галю, и подмигнул ей. Он скользил взглядом по отцу своей любимой. Борис Васильевич был дородный, элегантно одетый красавец. Мишке он очень понравился.
Угощая его, Борис Васильевич спросил:
– Вы только сейчас приехали с поля?
– Нет, я с поля давно, – сказал, закусывая, Мишка и подумал: «Хватился, – только приехал, – я все дела уж переделал и тебя чуть к праотцам не отправил, ладно ещё, Галя…»
– А мы вас ждали-ждали. Галечка сказала, что вот-вот приедете, а вас всё нет и нет. Отец ваш тоже дома? – спросил Борис Васильевич.
– Нет, отец приедет утром, остался ток караулить.
Галя подавала ему какие-то знаки, но Мишка думал: «Эээ, не моргай, это она просит, чтобы я пил больше. Вот ещё тоже баба, всегда ей хочется, чтобы я больше пил, как будто я не знаю, сколько нужно пить».
Борис Васильевич спрашивал Мишку о военной службе, скоро ли он будет мобилизован, о хозяйстве.
Мишка рассказывал об отце и братьях, о казачестве и его традициях. Здесь же проговорился о том, что в течение предстоящей зимы должен закончить подготовку на курс вольноопределяющегося по общеобразовательному цензу, с этим старший брат его припирает к стенке.
После этих слов Галя хотела подойти к нему, расцеловать и тут же объясниться отцу, не скрывая даже своих материнских перспектив, уж очень весело и отрадно было на душе от выпитого, но Галя побоялась Мишки. «А вдруг он встанет, – подумала она, – скажет: „Да с чего ты это в
