исходу смотрин.
5
Было ещё совсем светло, когда Мишка гнал с поля коней по случаю субботнего дня. Мишка заметил, как в ворота Галиной квартиры вошёл какой-то барин. Как горячим банным паром хватило Мишку с ног до головы: «Или муж, или хахаль из здешних господишек. Сейчас бежать туда нельзя, приходится ждать сумерек».
Бессильно злясь, он нажал на коней, как будто они виноваты, что к Гале пошёл хахаль и поймать его там нельзя. Кони столпились у ворот, лезли, давили друг друга и, проскочив во двор, пробежали далеко в сарай и робко смотрели оттуда.
Ужинать Мишка не хотел, ждал сумерек, чтобы пойти и прихватить у Гали соперника, пока тот не ушёл.
Смеркалось. Мишка зашёл с заднего двора. Во дворе вглядывался в каждый угол – не стоит ли там с кем Галя? Подошёл к крыльцу – дверь в сени открыта. Сбросил башмаки около крыльца, прошёл в чулках по сеням до комнатной двери, она открыта. Около раскрытого окна, спиной к нему, сидел мужчина, света в комнате не было. Мишка попятился в сени, вышел на крыльцо.
«Значит она рядом с ним сидит, только против окна видно его, а она – против простенка. Муж или хахаль?» – подумал весь вспотевший Мишка. В висках стучало, от злобы и ненависти он дрожал, как в лихорадке. Снова зашёл в комнату. Ему казалось, что он отчётливо видит Галю: она сидела рядом с мужчиной, против простенка и держала его руку на своих коленях.
Только сейчас Мишка сердцем почувствовал жгучую ревность, которую раньше не замечал за собой. Только сейчас он горячо почувствовал безмерную любовь к Гале. Нет, он не мог отдать её в руки другого, в руки соперника. От бешеной ревности в горячей Мишкиной голове появилось: убить его!
За окном закричала Галя: «Папочка! Вы, наверное, ругаете меня?
Как будто проснулся Мишка ото сна или очнулся от припадка. Фигура Гали, сидевшей у простенка, вмиг исчезла. Мишка ясно представил обман мыслей и мишуру иллюзий. Попятившись назад, он вышел в сени без звука.
Появившаяся с улицы в воротах Галя, увидела его, тихонько подбежала, обняла, поцеловала.
Мишка молчал, говорить он не мог.
– Что с тобой? Милый… Ты весь дрожишь… – спросила, всматриваясь в него, она.
– Это кто там сидит? Не хахаль ли? – еле выдавил казак.
– Да это же папочка! В гости ко мне приехал, – неудержимо целовала она Мишку. – Ну, успокойся, мой родной, – радовалась Галя, что у возлюбленного колыхнулась ревность. – Да ты почему же в чулках? Ну, успокойся, мой желанный, я понимаю тебя, – упрашивала Галя, не замечая брошенных у крыльца башмаков.
Мишка молчал, тяжело дышал. Состояние было такое, когда человека прерывают, не давая закончить необходимое дело.
– Ну, успокойся, – повторяла Галя, – вот тебе задание: сходи домой, обуйся и приоденься, немного успокойся и сейчас же, сейчас же приходи, а я этим временем приготовлю кое-что. Иди! Только скорее вернись, не заставляй меня плакать,
