type="note">1.
Та, что досталась Лаву от Старика – птицелюба с «флейтой» в горле.
Старик с «флейтой» в горле
И свистит манок сосновый, —
На сосне в ответ синицы
Рассыпают бубенцы.
Эдуард Багрицкий, «Птицелов»
Познакомились они возле зоомагазина.
А встретились, как это часто бывало в жизни Лава, случайно. Он приехал как – то на Ленинский проспект за очередными «рекрутами» из числа волнистых попугайчиков, а тех не оказалось в продаже.
Экая досада! Лаву было так жалко потраченного на дорогу времени! Выйдя из магазина, увидел он неподалеку довольно пожилого человека с «переноской»2 в руках. Подошел, поздоровался, заглянул в клеточку. И увидел в самом дальнем уголке невыразимо прелестную, обаятельную синичку – московку. Поинтересовался: «Почем?»
Удивился, когда заметил, что перед началом разговора обладатель московки, высоко подняв руку, зачем – то ткнул себя пальцем куда – то в область шеи:
– Могу продать, молодой человек, могу – так подарить…
Еще больше поразил Лава «голос» Старика (так Лав стал сразу же стал называть про себя пожилого «синичника»). Точнее, отсутствие такового, в общепринятом понимании этого слова! То, что Лав услышал тогда, в первые минуты их знакомства, похоже было больше на некое странное «шепотное шипение». Да еще с «горловым присвистом»… Делавшим стариковскую речь на редкость неразборчивой, затрудненной, иногда – просто невозможной для понимания.
Со временем Лав, конечно, привык, приспособился, адаптировался, стал неплохо понимать Старика, но тогда стало ему, братцы, как – то не по себе! Он даже отстранился, отодвинулся от собеседника подальше: «Чем черт не шутит! Может, сумасшедший какой!» Старик же, виновато улыбнувшись, обьяснился:
– Не пугайтесь. Рак у меня. Горла. Был. И операция. Рак убрали. И гортань. Почти всю. А в горле осталась дырка. Я так ее называю. Стомой – называется. Когда хочу что – то сказать, я должен обязательно заткнуть это отверстие. Я это, в шутку, конечно, называю «игрой на флейте». «Флейте» собственного горла…
В подтверждении сказанного, Старик убрал, отвел руку в сторону. Лав увидел своими глазами ту самую «стому», размером с пятидесятикопеечную монету. Страшное отверстие находилось, зияло, примерно, там, где у здоровых людей располагается кадык. Лав даже поежился, на секунду представив такую «язву» на своем нежном горле («не дай, Бог!»), но быстро взял себя в руки.
Старик вернул пальцы на шею и продолжил:
– Синицу отдам. Просто, без денег. Содержите только хорошо. Она сало любит и творог обожает. Домашний. Умеете творог варить? Ничего, научу… Уж больно его жалует… Вы птиц любите? Ладно, ладно, молчите, вижу… Забирайте, а то, боюсь, уйду, а она так и останется в клетке. Одна. Забирайте!
Так Лав стал
Переноска – небольшая, размерами 15 х 10 см, клеточка для транспортировки птиц
