дочери мои – Анна и Юлия, – ответила княгиня.
Девицы присели в реверансе перед бабушкой.
– Хорошие девушки… Имя «Юлия» нынче в моде, я погляжу… А тут кто?
Взгляд Елизаветы Петровны упал на Лизу, стоявшую, как обычно, поодаль от кузенов. Увидев направленный на нее взгляд старой графини, Лиза вышла вперед и, улыбнувшись, прямо посмотрела в ответ.
– Это моя племянница и воспитанница, Елизавета, дочь брата моего Павла. Сирота, – сказала Ксения Григорьевна.
– Так ты сироту пригрела? – повернулась к ней графиня. – Однако, что она у тебя так дурно одета? Что ж ты… Дело доброе делаешь, да о такой важной вещи не позаботилась. Для молодой девицы самое важное – приличное платье… Ты, чай, вывозишь ее со своими дочерьми?
– Тетушка, я… – княгиня замялась. – Лиза еще очень молода…
Елизавета Петровна повернулась к девушке:
– Подойди ко мне.
Лиза подошла к протянутой руке и поцеловала ее. Тут же она была допущена и к щеке бабкиной, и Елизавета Петровна сразу усадила ее рядом с собой.
– Твои кузены, право, весьма аристократичны. Признаться, и в столичных гостиных я не видала ни у кого таких высокомерных и скучающих лиц, хотя подобные выражения нынче в моде. Ответь, дитя, сколько тебе лет?
– Девятнадцать, сударыня…
– Называй меня бабушкой, Лиза… Стало быть, девятнадцать? А вот тетка твоя говорит, что ты еще слишком молода, чтоб думать о выездах да замужестве. По мне, признаться, так самый возраст! Я сама, правда, замуж пошла когда мне уж двадцать девять сравнялось… Но к чему же тебе тянуть? Или ты сама против?
– Я не думала об этом, бабушка, – ответила Лиза.
– Но ты выезжаешь?
– Нет.
– Странно… Ксения, скажи мне, отчего ты не вывозишь в свет свою племянницу?
– Но она сама не изъявляла такого желания, – замявшись, ответила княгиня.
– Молодые девицы довольно часто боятся света… Дело их родителей и опекунов подготовить своих чад к широкой дороге, затем вывозить и сыскать им достойные партии. Но я посмотрю, ты и одета дурно… Что же, ты сама выбираешь себе платье?
Лиза замялась и ничего не ответила. Конечно, нарядами ее занималась тетка. Но той жалко было тратить средства на платья бедной племянницы в ущерб собственным дочерям. Довольно обычная история.
– У тебя от отца какое состояние осталось? – продолжала меж тем старая графиня.
– Тетушка, Павел ничего не оставил дочери. То есть… Была некоторая сумма, – быстро говорила Ксения Григорьевна, – но она уже вся вышла… На содержание Елизаветы ушли все средства ее отца…
– Так, – сказала графиня. – Дело ясное. Я теперь желаю отдохнуть, – заявила она безо всякого перехода. – Все ступайте прочь, а ты, Лиза, проводи меня в комнату, которую для меня приготовили. И надо же какое совпадение, – продолжала
