дубовую с виду, дверь подъезда с бронестеклом. Попали в светлый, отделанный мрамором холл с витражами в окнах. Окна без решеток, кстати, – наверное, какое-то спецстекло. Хотя у крайнего окна виднелся штабель кирпича, мешки цемента и малый растворно-бетонный узел. Закладывать проемы все же собираются. Справа в холле стояла закрытая бронестеклом стойка охранника, за которой как раз и сидели те двое, которые вышли нас встретить первыми.
Наш провожатый коснулся ладонью сенсорной панельки вызова лифта, и двери бесшумно распахнулись, открыв его зеркальное и хромированное нутро, мелодично блымкнул электронный колокольчик, словно приглашая. Наш спутник вошел туда первым, за ним мы, никто не проронил ни слова. Рослый ткнул пальцем в самую верхнюю кнопку, двери закрылись, и лифт бесшумно поехал вверх. Когда он остановился, все вышли на роскошно отделанную лестничную площадку. Темного дерева дверь вела в квартиру, а еще была лестница с дубовыми перилами, установленными на балясины ручной ковки со вставленными в них кусками свинцового стекла (это сколько они стоили-то заказчику?), лестница вела вверх.
– Нам наверх, – показал на лестницу провожатый. Мы пошли по гранитным ступеням выше.
– Двухэтажная квартира? – спросил Соловьев.
– Да, двухэтажная.
Я снова мысленно прикинул. Получается сотни четыре квадратных метров как минимум. Не считая террасы. Или семья большая, или аппетит, одно из двух.
Мы поднялись этажом выше, прошли через открытую всем ветрам сверкающую кухню, отделенную от огромной гостиной лишь барной стойкой. В гостиной центром всего пространства служил открытый камин современных форм, окруженный широкими и низкими диванами. С дивана поднялся невысокий, коренастый человек в спортивном костюме, с простым крестьянским лицом. Очки в золотой оправе и массивный «Патек» на руке. Все атрибуты.
Он прошел нам навстречу, меня не заметил, а обратился сразу к Соловьеву, протягивая тому руку:
– Баранов. «Газстрой».
– Соловьев, – пожал наш командир руку коренастого. – Спецназ ГРУ.
– Заходите, присаживайтесь. – Баранов сделал приглашающий жест в сторону диванов. – Кофе хотите? Или покрепче чего?
– Нет, спасибо, ничего не хотим, – ответил за двоих командир, хоть я от кофе бы не отказался. Он тут небось хороший. – Неплохо вы тут расположились, – сказал Соловьев, обведя рукой обстановку.
– Неплохо, – кивнул Баранов. – Но я вообще ниже живу, эти два этажа нефтяник один занимал. Но его даже не видели здесь никогда, он в Лондоне постоянно. Из жильцов, кроме меня, в доме никого не осталось. Ну а раз не нужно никому, то мы и вскрыли, очень уж терраса здесь стратегически выгодная.
Мы вышли на просторную террасу, от одного вида с которой у меня дух захватило. Панорама окрестностей, в дальнем конце Большой Никитской виден Манеж и Кремль. Ох, немало
