что собираюсь уйти.
– Как? Сашка… – огорчилась та столь искренне, что мне стало неудобно.
– Ну ладно, не уйду. Только выйду в туалет, хорошо?
В вестибюле было прохладно. Я присела на подоконник, чтобы с наслаждением подышать свежим воздухом, который после душной атмосферы битком набитого актового зала показался по-особенному вкусным. Таким вкусным бывает воздух накануне Нового года, только с примесью мандаринового аромата.
– Привет! – вдруг окликнули меня.
Я недовольно оглянулась на того, кто помешал моему уединению, и без особого энтузиазма поздоровалась:
– Салют.
– Что-то ты не в настроении, – заметил Тим, присаживаясь рядом со мной на подоконник.
– Да нет, почему же… В настроении. А вот концерт скучный. Мне не нравится.
– И чем же он тебе не нравится? – продолжал с улыбкой допытываться Тим.
«И что в нем харизматичного?» – подумалось мне. Напротив, он казался прилипчивым: ну разве не видит, что не настроена я разговаривать?
– Частушками! – выпалила я. – Терпеть не могу частушки, все эти «ой-люли-люли…». Неужели ничего новей придумать нельзя?
– А вот возьми и придумай! – засмеялся он, но мне показалось, будто я его чем-то задела. – В следующий раз позовем тебя в сценаристы. Придумаешь что-нибудь оригинальное.
– Хотя бы! – с вызовом дернула я плечом.
– Обиделась, что ли?
– На что обижаться?
– Какая ты колючая. Не надо быть такой, – сказал он уже серьезно, без улыбки, глядя мне прямо в глаза.
И от этого интимного взгляда я неожиданно смутилась и покраснела. И еще подумала, что, пожалуй, поняла бы тех девчонок, которые попались, как на крючок, на морскую синеву его глаз.
– Какая уж есть, – пробурчала я еле слышно и отвела взгляд.
Тим хотел мне сказать что-то еще, но в этот момент его окликнул незнакомый мне парень довольно живописной внешности – с бородой и длинными нечесаными волосами, выкрашенными в черный цвет:
– Тим, харэ девчонку клеить, идешь?
– Иду.
И прежде чем уйти, Тим спросил меня:
– Ты вернешься на концерт?
– Что я там забыла, частушки?
– Хотя бы, – поддел он меня с лукавой усмешкой. И ушел.
Я вернулась в актовый зал уже под конец концерта, выполняя обещание, данное сокурснице.
Открывая тяжелую дверь, ожидала, что на меня выплеснутся очередные куплеты или претендующие на острую иронию диалоги, но то, что услышала, ввергло меня в шок. Я остановилась на пороге, в первое мгновение решив, что ошиблась дверью и попала не в университетский актовый зал, а в другое место. В другой мир. В тот мир, в котором был лишь этот сильный, гибкий голос с сексуальной хрипотцой, вызывающей мурашки по коже.
Моя скука, моя насмешливость
