И у мэрии пусто, не говоря о тощем районном бюджете. А где-то, говорят, не пусто.
Шубин закрыл изнутри дверь, посмотрел на часы и выключил освещение – так легче наблюдать за объектом. Главное – не пропустить проверяющего. Обычно приходит директор службы безопасности Осадчий либо его заместитель Ахмеров. Начальник ВОХР Зелинский, которому напрямую подчинялась охрана, являлся на дамбу довольно редко.
Тимофеич присел к столу и уставился в окно. Слева мост. Справа мост. За рекой, в четырех километрах от дамбы, темнел противоположный крутой берег. Словно восковое, светилось над ним здание мемориального комплекса.
В кирпичной будке имелось целых два этажа: верхний был построен для обзора, с четырьмя окнами – по одному в каждой из стен. Нижний этаж предназначался для обороны. Здесь глядели из стен небольшие окошечки, похожие на квадратные воронки – из них можно вести огонь под большим углом. Изнутри окошки забраны листовой сталью и закрываются на шпингалеты.
Когда-то давно на дамбе стояли деревянные будки, на манер собачьей конуры, в которой помещался всего один человек. Второму приходилось бегать снаружи, поскольку посты были парными.
Тимофеич помнил те времена. Будки давно снесли. Посты сократили до одного человека. Да и сама охрана стала другой. Когда-то инженерные сооружения охранял милицейский взвод, насчитывающий до пятидесяти человек личного состава. Укрупнённый был взвод. И подчинялся он местному отделу внутренних дел.
Нет того взвода давно: завод отказался платить полиции за его содержание и создал свою охрану. Зато Тимофеич, оказавшись не у дел после службы, вспомнил про дамбу, пришёл в отдел кадров на завод, поговорил с начальником ВОХР, и его приняли. Работать здесь можно. Руководство к охранникам лояльно – лишь бы не спали да не пили на посту. Даже на рыбачьи снасти закрывают глаза. Мухобой – он ведь тоже человек…
Мухобой, мухобой, мухобоище… Тоже… Тимофеич неожиданно задремал, дёрнул во сне головой и проснулся. Затем поднялся с насиженного места и пошёл внутри помещения, словно рассерженный кот, из угла в угол.
Он вовремя заметил фигуру Осадчева – тот выплыл из тумана и направился к посту, торопясь под окна и надеясь тем самым выпасть из сектора наблюдения. Однако напрасно надеялся.
– Стоять! – крикнул ему Тимофеич, распахнув окно и выставив карабин. Пальцы ухватились за рычаг затвора.
Осадчий остановился. Посмотрела на часы.
– Не двигаться! Руки верх! Ноги шире плеч… Пароль…
– Ударник.
– Проходи, затвор…
Осадчий продолжил путь. Тимофеич спустился вниз, открыл перед ним дверь.
– Всё нормально, товарищ полковник.
– Что ж, замечательно… Ахмеров, случаем, не приходил?
– Пока что не было.
Начальник вошёл внутрь.
– Что нового? – спросил.
– Да как вам сказать…
– В отдел
