узнать это наверняка?
– Не знаю. Не уверен.
– Вот и занимайся тем, в чём ты уверен. Реализовывай свою программу. Они-то, похоже, закончили. Программа выполнена – реклама свёрнута.
– Какая программа? – не понял Андрей.
– «Купляйце тутэйшае», – ухмыльнулась Татьяна.
Шоссе А6, Германия. Март
– Понятно, – кивнула Труди, не отрывая взгляда от дороги. – Он здесь, сегодня утром свалился, как снег на голову, – видимо, знал, что ты приезжаешь.
– Кто? – удивился Корабельщиков.
– Дракон.
– Что?! Как… Дракон?! Сам?!
– Представь себе.
– А… При чём тут я?!
– Анри, не прикидывайся дурачком, – Труди бросила на Корабельщикова сердитый взгляд. – Две недели назад к нам нагрянула представитель «Коруны» на юге Германии, какая-то Рушшкофф – с этой вот машиной и банковской картой на имя Лиги и Юлиуса, с полумиллионным депозитом. Красавица – глаз не оторвать! Неужели ваши славянки все такие? И – с улыбочкой – заявила: мол, это привет от тебя. А сегодня обрушился Дракон.
Мозги у Корабельщикова проворачивались со скрипом – обычно я соображаю быстрее, разозлился он на себя. Дракон – «Коруна» – Мирослава Вишневецка собственной персоной с приветственным словом на той самой конференции – мгновенно нашедшие, о чём поболтать, Татьяна с Галиной – лучащийся от гордости Юлиус – и культурный советник немецкого посольства с перевёрнутым лицом, осознавший, какое мероприятие мог записать себе в актив, потратив какие-то жалкие двадцать тысяч евро. Понимая, что становится объектом чьих-то манипуляций, в которых заведомо не сможет разобраться, Корабельщиков разозлился ещё сильнее:
– А что ему от меня надо, он, случайно, не сообщил?
– Да что с тобой? – теперь уже с беспокойством посмотрела на него Гертруда. – Я бы на твоём месте только радовалась – он все твои самые сумасшедшие проекты в жизнь воплотит и даже не почешется!
– Если я ему нужен, то вовсе не для того, чтобы воплощать мои проекты, – пробурчал Корабельщиков. – Дракон просто не может ничьи проекты воплощать. Только свои. И я, и ты, и Юлиус, и все остальные – только затем ему и потребны.
– Может быть, ты и прав, – не очень уверенно отозвалась после паузы Труди.
– Какой он? – нетерпеливо повёл плечами Андрей.
– Занимает собой всё окружающее пространство, – подумав, заключила Труди. – На меня натуральный столбняк напал, когда он появился. Невероятный. Невозможно передать словами. Надо увидеть.
– Ну, вот, – вздохнул Андрей. – А ты говоришь – проекты. Какие там проекты ещё… Что он решил – то и сделает. А нас, как кирпичики, выложит. Но мягонько постелет, это ясно – удобно, наверное, будет кирпичиком в его архитектурной конструкции возлежать.
– Ты мне не нравишься, Анри, – с тревогой заявила Труди. – Очень не нравишься. Может, тебе сделать глоток коньяка? Там, в перчаточном ящике, плоская
