в беседке, красавица и учёный завели нудный научный разговор, и это стало сигналом для зрителей, которые, оживившись и делая вид, что они тут сугубо по делу, начали прохаживаться вдоль решётки, а те, кто были парами, медленно фланируя по улочке, начали вести научные диспуты. Я смотрела на эту дурную пьесу, исполняемую дурными актёрами, и не могла понять – ради чего затеяно это представление? Зачем девица, кстати, умная, выставляет напоказ свою образованность? Такая красавица в девках не засидится. Или она нацелилась на кого-то определённого? Но, коли так, не думаю, что он суетится тут на дороге.
Учёный, в котором я по голосу опознала вчерашнего оппонента девицы, спросил, поедет ли она во дворец на бал?
– Ах, не знаю, – девица скорчила недовольную гримаску, – что там делать? Развлекаться от зари и до зари?
Чего-чего? А вчера билась за право отдыхать, как львица за свиную тушку. Мужчина весьма здраво заметил, что надо тренировать не только ум, но и тело, и, если девица занимается целый год, можно пару недель и отдохнуть.
– Можно, – согласилась красавица, выдала: – Но я считаю, что мы слишком много отдыхаем. Порядки, введённые Кински, слишком дорого обходятся королевству. Стоит посмотреть, чем закончилась их расточительность в Ройтте.
– Но законы?.. – промямлил мужик, и заткнулся, поскольку девица сразу перебила:
– Это не наши законы, а законы Кински. И мы можем видеть, как они процветают на своих законах.
– Вы одобряете новшества, введённые нашей королевой, пошли ей Небо всяческих благ?
– Конечно. Её величество не раз доказывала, что умнее многих мужчин. Королевство должно работать, а не веселиться с утра до ночи. Или разоримся, как южане-бездельники.
Интересно, она кому это говорит? Или эта красавица собирается замуж за королеву?
Показательная программа по фигурному катанию на чужих ушах продлилась час, пока из дома не вышла дама в строгом платье с белым передничком и в белой наколке. Подойдя к беседке, она начала кудахтать, как курица над яйцом, напоминая господам, что они занимаются «цельный час» и пора сделать перерыв. Учёный важно кивнул, приказал подавать обед, а девица, оглядев стол, не очень убедительно сделала вид, что так занята, так занята, что даже не заметила, как время пролетело. С наигранным сожалением она встала и пошла к дому. Публика, приняв всё за чистую монету или сделав вид, что принимает, проводила красавицу громким перешёптыванием, чем-то смахивающим на аплодисменты, и начала разъезжаться в разные стороны.
Минут через пять после окончания представления в мои комнаты вломилась весело хохочущая горничная. Увидев, что я сижу у окна, она спросила:
– Ну, как, побывали в театре?
В театре? Скорее, в цирке.
– В точку! – горничная засмеялась, – я такое
