таким захватывающим, что даже не мог выразить произошедшее словами. Он позвонил в полицию, прежде чем сообщить всем остальным, потому что боялся, что его опередят. И в течение нескольких дней после этого события он от скуки то и дело переваривал ужасные события. Но для Лорелеи это была далеко не безобидная драма. По ее излишне эмоциональным высказываниям это «преступление было сродни изнасилованию». Она продолжала безутешно бродить по дому, заглядывая во все углы и трогая вещи. И от малейших звуков шагов по мостовой за окном или воя машин, мчавшихся слишком быстро, или автомобилей, наоборот, ехавших чересчур медленно, хруста ветки под лапами белки, шелеста листьев на ветру Лорелея, обхватив себя руками, почти задыхаясь, бежала к ближайшему окну; она всегда была начеку.
«Они еще дети, – имела обыкновение говорить Мэган, – всего лишь парочка прыщавых подростков».
Но для Лорелеи это было слабым утешением.
«Короче, в следующем году вы все можете отправляться в Грецию, – самоуверенно заявила она, – но я остаюсь, чтобы защитить наш дом».
Поэтому в Грецию, конечно же, никто не поехал.
Апрель 2011 года
Телефон Мэган зазвонил. Она взяла его с подлокотника кресла Лорелеи в надежде, что звонит Билл, чтобы сказать, что они с мальчиками зарегистрировались на рейс и все идет по плану. Но высветился незнакомый номер. Какое-то время она смотрела на дисплей.
– Кто это? – спросила Молли, беспокойно грызя ноготь.
– Убери руки изо рта, – прошипела Мэг. – Я не шучу, ты даже не представляешь, какую тащишь в рот заразу.
Молли вытащила палец и рассеянно вытерла его о шорты.
– Кто это? – снова спросила она.
Мэган сбросила звонок.
– Не знаю. Номер не определился, – ответила она. – Да и вообще я не уверена, что смогу прямо сейчас общаться с нормальным человеком. Может, они оставят голосовое сообщение.
– Ты странно смотришься в этом кресле, – проговорила Молли.
– Я и чувствую себя здесь странно.
– Могу я теперь присесть в него?
– Конечно. – Мэг встала и отошла в угол, уступая место дочери.
Молли осторожно положила голову на спинку кресла, а руки положила на подлокотники. Она посмотрела на мать.
– Так именно здесь она проводила все свое время? Просто сидя в этом кресле?
– В общем-то, да. По словам социального работника, она выбиралась в деревню пару раз в неделю, чтобы что-то поесть, поболтать с соседями, купить барахло в секонд-хенде и пару газет. Иногда она ездила в город, в бассейн, полагаю, чтобы принять душ. И каждый уикэнд она на машине отправлялась в оптовый магазин за всякой мелочью. – Мэган тихо застонала. Собирать всякую мелочь. Приводить окружающих в бешенство. Смешная женщина! – Через некоторое время она возвращалась домой, шла в кромешной темноте по коридору, пробираясь в эту комнату, как крыса из канализационного люка.
– О,
