Девчонки принялись суетливо утешать Веронику и пытались напоить ее принесенным из буфета компотом. В конце концов Полянская утешилась. Ухватила цепкой наманикюренной ручкой в кольцах Яну и тихо произнесла:
– Чтоб ты сдохла, разлучница проклятая. Макс из-за тебя всякий разум потерял. Вчера пришел домой, выхватил пистолет и давай мне в лицо тыкать! Орет как ненормальный: «Не дашь развод – убью!» – и пушкой своей размахивает. Но только я никогда не разведусь с Полянским, ему и правда придется пристрелить меня, чтобы освободиться!
С этими словами она швырнула пустой стакан на пол и, с хрустом пройдя по осколкам, унеслась прочь.
Вся гадкая сцена разворачивалась на глазах у студентов. Правда, одногруппники, сплошь мальчишки, делали вид, что читают конспекты, но слова Ники об убийстве слышали просто прекрасно.
Яна страшно расстроилась, но решила не рассказывать любовнику о визите жены.
– Она очень деликатная, – вздохнула Женя, – другая бы воспользовалась моментом и выставила соперницу перед Максимом в черном свете.
Пятого июня, днем, подруга позвонила Жене и сказала, что отъезжает в Киев. Женечка удивилась такой странной поездке и спросила, что Яна забыла в столице Украины.
– Макс попросил кое-что отвезти, – расплывчато объяснила подруга.
– Разве вы не едете в Тунис? – еще больше изумилась Полякова.
– Поменяли билеты на июль, – ответила Яна, – у Максима сейчас крупные неприятности в бизнесе.
Потом помялась немного и добавила:
– За деньгами еду.
Ни названия гостиницы, в которой предполагает жить, ни номера телефона Яна не сообщила. Скорее всего она и не знает, что любовник сидит в тюрьме. То-то радость будет, когда вернется! Еще хорошо, что милиция не добралась до мехмата. Столько свидетелей, слышавших рассказ о пистолете и предполагаемом убийстве!
Я спустилась к машине и увидела около «Вольво» задумчивого гаишника.
– Что же вы, гражданочка, – с укоризной заметил страж порядка, указуя перстом на знак «Остановка запрещена!». – Придется штрафик платить.
Тут затрещал мобильник. Я вынула телефон и услышала знакомый голос:
– Дашута!
– Макс! Тебя отпустили! Ты откуда?
– Оттуда, – вздохнул бывший муж, – тут одному в камеру сотовый передали, мне позвонить разрешили. Пусть Аркашка принесет часы, маникюрные ножницы и иголки с нитками, еще куриную ножку. Здесь все адвокаты это приносят.
– Ладно, – пообещала я, – завтра передам тебе еще передачу, говори, что из еды хочешь?
Но в трубке уже звучали гудки отбоя. Я сунула мобильник в карман и уставилась на милиционера. Тот спросил:
– Неприятности? Аж побледнели вся!
– Да нет, – махнула я рукой, – муж из тюрьмы звонил, зачем-то куриную ногу просит. Ну ладно ножницы с иголками, но к чему ему сырой окорочок?
Гаишник быстро глянул на меня, еще раз обозрел «Вольво» и упругим
