соображаешь, что уже три часа ночи?
Ну а потом они увидели голову, и так далее.
Юрай категорически запретил вызывать «Скорую» и милицию. Он стоически вытерпел дезинфекцию, промывание, он сказал им, что упал в яму, на что тетка заявила:
– Ничего удивительного, у тебя слишком тяжелая голова, она тебя вниз и потянула. Ты упал строго по науке.
– Как бутерброд, – сострил Юрай.
Отъезд решили отложить.
– Конечно, у тебя сотрясение, – говорила мама. – В этом нет сомнения. И, конечно, нужен врач. Но если это амурная история…
Мама вызывала к жизни амурную историю. Знала, видела – нет ее и в помине. Но кликала, кликала! Своей мыслью уводила сына подальше от его собственных, опасных.
Ну а если нет другого способа?
Если бы при этом не существовало разбитой головы, то маминому идеализму вообще цены не было бы. Тем не менее, когда пришел Михайло, мама испугалась и растерялась, как материалистка. Видишь опасность – бойся.
– Не пускать? Не пускать? – шепотом спрашивала она у Юрая. – Сказать, что тебя нет и не будет? Сами развели хулиганство, а потом ищут виноватых.
Юрай про ночную вылазку Михайле не рассказал. Рассказал про яму на дороге.
– Ноги целы? – спросил милиционер.
– Абсолютно.
– Какая-то неглубокая яма, – задумчиво сказал Михайло.
Тогда Юрай вынул пуговицу.
– В ней есть информация?
Михаило засмеялся.
– В яме нашел? Сильная добыча! Это, Юрай, пуговица от солдатской ширинки. И теперь я знаю, в какую яму ты попал. Там солдаты водопровод роют. Чего тебя туда понесло?
Юрай сделал вид, что у него болит голова, и закрыл глаза.
Михайло вежливо ждал «конца приступа боли».
– Ушел? – спросил он, когда Юрай открыл глаза.
– Кто? – не понял Юрай.
– Конец приступа боли… Это я знаю. Меня по голове тоже били. Но ты мне ничего не говори. Ты молчишь – мне не надо искать. Понял? С солдатами дела лучше не иметь: у них круговая порука. И оружие всякое… Вплоть до…
– До чего? – засмеялся Юрай.
– До всего… Ты думаешь, у них один «калашников» и одна «черемуха»? Я лично их обхожу. Ты вот не обошел.
– Слушай, – сказал Юрай. – За то, что я не возбуждаю дела, у меня к тебе просьба личного характера.
– Я все думал, – произнес Михайло, – почему мне не надо к тебе идти? Как знал – что-нибудь навесишь…
– Смотайся в Горловск… Там, на улице Котовского, в домике под красной черепицей, он один такой, гостит многодетная семья. Передай от меня привет матери семерых детей Алене и выясни – между делом, конечно, – как зовут ее мужа. Не Олдос ли он, не Лодя… А то все карел, карел… А это, между прочим, национальность.
