красавица? – ласково спросил он, притормозив на перекрестке, и погладил меня по плечу.
Глупая девчонка! Ну, разве трудно было сдержаться? Целое море слез выплеснулось наружу, и в нем утонули мои невнятные стенания. Пока я рыдала, размазывая по лицу косметику, он свернул в какой-то переулок и остановился.
– Милая моя, умница, не плачь!
Он утешал меня, нашептывая мне на ухо самые невероятные имена. Сквозь слезы я отметила, что никто раньше не называл меня такими чудесными словами. Его шепот обволакивал меня, как шуршащая шапка пены в теплой ванне. Я теснее прижалась к нему и, кажется, даже начала проваливаться в сон… Из блаженного оцепенения в его объятиях меня вывел резкий звук сигнализации у соседнего подъезда. Очнувшись, я подняла голову, и в ту же минуту натолкнулась на его губы. И все вокруг исчезло: и руль, который мешал нам стать ближе, и сигнализация, и мои слезы. Куда же я смотрела весь вечер! Его поцелуи сводили меня с ума, а слова заставляли забыть о том, как ужасно начался этот день.
– Я люблю тебя, я уже давно люблю тебя… – твердил он.
Почти пять месяцев назад мы познакомились с ним на университетском корте. Надо ли говорить, что играл он великолепно, и после первого же проигрыша я категорически отказалась когда-либо вступать с ним в соревнование. А он следил за каждым моим движением, давал полезные советы и в перерывах покупал мне кока-колу.
Какая кока-кола? Что за чушь лезет мне в голову?
Теперь во власти его рук я хотела только одного – оказаться с ним в спальне, где на стене обнаженная красавица куталась в меха, но он ни разу не дал мне возможности произнести хоть слово. Не знаю, сколько прошло времени, пока, наконец, он нашел в себе силы оторваться от меня и включить зажигание.
– Отвези меня домой, скорее, – тяжело дыша, попросила я, хотя и так было ясно, что торопить его нет нужды.
Нам некогда было думать о последствиях, и, едва за нами закрылась дверь, Александр снова заключил меня в объятия.
– Я бы хотел остаться, – робко попросил он, и вместо ответа я протянула ему большое махровое полотенце.
Когда в ванной зашумела вода, я прошлась по квартире, стараясь собраться с мыслями. Ничто явно не напоминало мне о недавнем присутствии другого мужчины, и все-таки он был здесь. В смятых простынях, в коллекции видеокассет, в огромном альбоме Босха, который он принес мне на Рождество. Но через несколько минут чужой мне человек займет его место постели, а утром будет пить кофе из его чашки…
И я почти физически ощутила, как все последующие годы мне будет одиноко в моей квартире без этого скучного сбежавшего эгоиста. В нашей квартире. И задумалась.
А почему, собственно, я убеждена, что у меня не получится совмещать любимую работу и домашнее хозяйство, как у любой нормальной женщины? Да и надо ли их совмещать? И разве я не устала от бесконечных «девичников» и «мальчишников»,
