по голове!
– Это рефлекс. На Марьяну.
– Ненавидишь ее?
– Нет, уже все равно. Как у тебя с ней?
– Ну, любовь-морковь, все такое.
– Она же не хотела с тобой. – Голос Ларисы заметно дрогнул.
– А ты со мной хочешь?
– Очень.
– А чем она хуже?
– Она хуже. Только ты этого не понимаешь. Но я не буду тебя разубеждать.
– Сам это пойму?
Лариса глянула на него порывисто, с надеждой.
– Ты уже что-то чувствуешь? – спросила она.
– Я чувствую, что ты меня достаешь, – буркнул Никита.
– Не буду.
Он нанизал на вилку кусочек осетрины, сунул в рот, сощурил глаза, оценивая вкус. Да, Лариса не подкачала.
– Ой, совсем забыла, – спохватилась она.
Он любил есть под телевизор. Она вспомнила об этом и потянулась к пульту. Полы халата при этом разошлись, оголенная грудь обнажилась, а она у нее какая надо. Только вот почему под халатом ничего нет?
– А Герман, значит, уехал?
– Ну да, поздно уже, – запахивая халат, сказала она.
– После чего?
– Уж кого-кого, а меня ревновать глупо. – Лариса обиженно глянула на него.
– А я ревную?
– Ешь… и уходи, – неуверенно сказала она.
Никита ничего не сказал. Он забрал у нее пульт, нашел эротический канал. Этим Ларису, конечно, не разозлишь, но ее должен был оскорбить сам факт такого вот поведения.
Она промолчала. Он откупорил бутылку, наполнил бокал, выпил. Это тоже какой-никакой камушек в ее огород.
– Ты как маленький, – вдруг сказала Лариса, забрала у него пульт, переключила канал.
Коньяк она тоже взяла, но только для того, чтобы налить себе.
– Чокаться будем? – спросил он. – Или за упокой?
– За упокой наших отношений? – Она вздохнула.
Он кивнул, подтверждая ее догадку.
– За упокой, – пробормотала она, склонила голову над бокалом и сощурила глаза.
Женщины это делают, когда не в силах сладить со слезами. Они действительно выступили, одна упала в бокал. Только тогда она выпила коньяк и отвернулась от Никиты.
Ему стало очень жалко ее.
– Я пойду спать, – сказал он.
Его качнуло, но на ногах Никита устоял и на второй этаж поднялся без поддержки. Зашел в спальню к Ларисе, разделся, лег поверх покрывала. Принюхался. Вроде бы не пахнет мужским духом. Да и не стала бы она водить сюда кобелей. Лариса, конечно, сука, но не дура. Может, и правда глупо ее ревновать?
Он уже засыпал, когда появилась Лариса. Раздеваться не стала, так в халате и подлегла к нему. Он шевельнулся, и она обняла его.
– Спи, – прошептала Лариса. – Тебе нужно отдохнуть.
Она не полезла к нему в плавки, не оседлала его. Просто лежала рядом и нежно гладила Никиту по голове. Как будто кто-то подсказал ей, что ему сейчас нужны покой и тишина семейного очага. А секс будет потом. Может
