швыряться женами ради чьей-то любовницы?..
– Куда мы едем? – спросила Лариса.
– Едем!
– К Трофиму?
– Кто сказал?
– Вижу. По твоим бешеным глазам понимаю. Тебе нельзя драться, не в том ты положении.
– А кто собирается драться?
– Ты собираешься. С Трофимом. Из-за Марьяны. Ты же сам все видел. Не хочет она с тобой. Не желает! Ты ничего не изменишь, даже если изобьешь Трофима.
– Не изменю?
– Нет. Не хочет она тебя.
– Не хочет?
Никита резко съехал с крайней левой полосы на обочину дороги и остановился.
Марьяна действительно не хочет быть с ним. Иначе она боролась бы за него. Да и зачем напрягаться? Ей стоило сегодня пальцем его поманить, и он побежал бы за ней, как та собачонка. Немедленно развелся бы с Ларисой и расписался бы с Марьяной. Но ей это не нужно.
– А давай сегодня вечеринку устроим! – Лариса положила руку ему на коленку.
– Вечеринку? – без всякого вдохновения проговорил он.
– Девочек закажем.
– Девочек? – Он с интересом глянул на Ларису.
– Из стриптиза. Они будут танцевать, а мы – смотреть. И не только. Только, чур, в нашу постель их не тащить!
– Ну…
Никита еще не возбудился, но уже ощутил силу своей фантазии. Девочки сначала танцуют, потом устраиваются на ковре. Почему бы не устроить оргию в то самое время, когда Марьяна отдается Трофиму? Она ведь, наверное, думает, что Никита в бирюльки с женой играет.
Тамара с ее холодным взглядом могла бы работать на торговой базе – ходить по складским помещениям и замораживать скоропортящиеся продукты.
– Чего пришла?
Лариса знала свою вину перед ней. Она хорошо помнила тот день, когда Трофим обвинил Тамару в покушении на Никиту. Тогда от нее отвернулись все – и муж, и свекор. А Лариса еще и нахамила ей. А ведь она знала, кто настоящий преступник.
– Мириться, – стараясь держать себя в руках, сказала Лариса.
– Мирись, мирись, мирись?.. – Тамара усмехнулась.
– Что-то в этом роде.
– Давай заочно.
– Заочно?
– Да, пришлешь мне свой мизинец по почте. Так уж и быть, я за него подергаю.
– Зачем по почте?
Лариса обогнала Тамару, зашла в дом, на кухню.
Там она взяла разделочную доску, положила на нее свой мизинец, схватилась за нож. Лариса собиралась оттяпать себе палец и пристально смотрела на Тамару. А та хищно улыбалась, глядя на нее. Тамара поняла, что Лариса берет ее на слабо, и решила не останавливать.
– Ну, давай, чего смотришь? – Она даже подстегнула ее.
– Даю! – сказала Лариса.
Нож острый, лезвие тяжелое. Один раз сильно надавить, и все.
– Давай!
Лариса уже жалела о том, что решилась на смелый, но дикий поступок. Но и
