И все-таки, на… зачем тебе это нужно, Джеймс? Ведь никто не узнает!
– Почему же не узнает? – любезно улыбнулся Джеймс. – Я напишу об этом полете в своих мемуарах…
– И станешь писателем-фантастом, – подхватил Егор. – Ни одна живая душа в вашей НАСе не знает, что мы здесь. Завтра вернемся на землю, послезавтра «Мир» будет затоплен, и у тебя не останется никаких доказательств.
– На кой черт мне доказательства? – Джеймс высокомерно выпятил толстую нижнюю губу. – Я совершаю этот полет для сам себя, а не для прессы. У русских есть космос, и они им торгуют. У меня есть деньги, и я его покупаю, – Купер приблизился к иллюминатору и с хозяйским видом обозрел окрестное мироздание. – Мне плевать на что думают в НАСА или в Международном Космик Эйдженси. Вы ведь тоже не ради славы полетели, Егор? Наверное, в детстве мечтали стать космонавтом? Вам повезло, ваше детство еще не кончилось, а вы уже космонавт!
– От скуки я полетел, – буркнул Егор. – И назло родне. С детством меня как-то быстро кинули…
Он вспомнил отца, вечно спешащего, вечно с телефонной трубкой возле уха и неизменной бутылкой виски на расстоянии вытянутой руки, не дальше. Для тебя ведь мудохаюсь, наследник, тебе все достанется, кому еще? Вот погоди, завалю «Интерникель», мы с тобой еще в космос слетаем! А хрен ли нам, мужикам? Все в наших руках! Были б деньги…
– Что есть слава? – продолжал философствовать Джеймс Купер. – Сублимация половых комплексов. Спросите наш капитан, он тоже не за славой полетел, а за вознаграждением, ему нужно кормить свою большую татарская семья. Правильно ли я говорю, Мустафа, сэр?
Мустафа, хлопотавший возле пульта, не обернулся, только пожал плечами, отчего его крепкая коренастая фигура качнулась, как на морской волне.
– Я полетел, чтоб вы тут руками ничего не трогали, – буркнул он.
– О! Это совершенно не так! – рассмеялся Джеймс. Здесь можно трогать руками хоть что угодно! – он ухватился за торчащий из стены шлейф проводов и выдернул его из разьема. – Два дня после сегодня все, что не сгорит в атмосфере, будет лежать на дне океана…
– А ты и рад!
Егора задевало лучезарное настроение Джеймса.
– Я рад, – кивнул Купер. – Очень рад, что я успел. И я предлагаю отметить прибытие…
– Чем? – Егор вздохнул. – Русско-индейскими плясками? Из-за тебя и нас обшмонали так, что ни согнуться, ни разогнуться, не то что пузырь на борт пронести!
Джеймс улыбнулся еще лучезарнее.
– Ну, если бы командир не глядит на то, чтобы я ничего не трогать руками…
Мустафа повернулся и внимательно посмотрел на Купера.
– И что тогда?
– А вот тогда бы я сходить в модуль «Квант» и, может быть, найти кое-чего, подходящего к моментом.
– Чего подходящего? – Мустафа скривился. – Поилку для лабораторных крыс?
Джеймс кивнул.
– Можно и так говорить. Сейчас мы единственных лабораторные
