Почему не пошлют проводника за мной?
Место, в которое он так стремился попасть, называлось Школой Чернокнижия.
– Но это совсем не школа в буквальном смысле такого слова, – в дни апатии пояснял Дуглас. – Это целая вселенная, где каждый маг познает себя и находит свое призвание или же остается в когтях дьявола. Недостаточно одаренным туда ходу нет, но я то одаренный. Кто может в этом усомниться? Я создан для того, чтобы стать лучшим среди выпускников этого места. Они не просто ученики, они великие маги и великие личности. Пройдя свое обучение, они получают бессмертие и власть. Они сродни тому, кто создал всех нас, черных избранных, и само это место. Остров зла, невидимый миру, но управляющий им. Лишь попав туда можно стать по-настоящему могущественным. Но отец избивал меня каждый раз, когда слышал о Школе Чернокнижия. Он так не хотел, чтобы я попал туда, что мне кажется, его желание было настолько сильным, что именно она закрывает мне теперь путь туда, куда я должен прийти.
В такие моменты Дуглас мог ударом своего тощего кулака сокрушить стену, но после моментов безумия пробоины в колоннах или простенках оказывались чудесным образом залатанными. К стенам, от которых отлетало крошево осколков, будто никто и не прикасался, а сам Дуглас выглядел слабым и невинным, как только что подросшей ученик церковно-приходского класса. Сложно было сказать, его ли колдовство способно восстановить пробоины в стенах или по ночам усердно трудятся те существа, которыми кишит его башня. Мерзкие черные карлики прятались при появление чужаков так быстро, что их и не удавалось толком рассмотреть. К тому же они боялись вылезать при свете, пусть даже при одной мерцающей свече.
– Естественно, они бояться огня, – пояснил как-то Дуглас, – ведь один раз их уже обожгло и еще как сильно.
Его объяснение для короля конечно же осталось туманным.
Во всяком случае, он не собирался вмешиваться в дела, суть которых не понимал, такие, как тайное искусство мага или чтение колдовских символов. Он собирался использовать Дугласа, как свое секретное оружие в этой войне или любой другой, какая еще может разразиться. А в каждой мелкой стычке или для разоблачения заговора умение Дугласа он уже научился использовать сполна. Возможно, отчасти благодаря именно этому он и чувствовал себя на троне более менее уютно. По крайней мере, можно было не опасаться отравленного кубка, шальной стрелы или убийцы прокравшегося ночью с кинжалов в королевские покои. Дуглас многое умел нейтрализовать, в том числе и всяческие уловки злоумышленников. Временами он будто читал чужие мысли. Манфред только надеялся от всей души, что он не разовьет этот талант настолько хорошо, чтобы однажды залезть в голову своему повелителю. Во всем остальном же его искусство приносило только пользу. Затраты на наполненную книгами и какими-то сложными приспособлениями башню ни шли ни в какое сравнение с преимуществами, которое давало присутствие личного мага в королевской
