стала бы Хильдегард такой коварной, расчетливой и вероломной, какой сделала ее необходимость выживать во враждебном окружении. Она как кошка таилась в темноте, ждала и нападала, а потом не оставалось ни следов, ни подозрений. Она была умницей, но все-таки одна слабинка у нее все же была.
Рианон! Он представил себе золотую косу незащищенное горло. Если б только можно было сомкнуть пальцы на нем и душить, пока соблазн не уйдет вместе с корнем – бездыханным телом, которого не станет после похорон. Его съедят черви. Ведь это не тело ангела. Рианон не фея. Рианон смертна. Тогда почему же ему настойчиво кажется, что она никогда не умрет.
Мысль о бессмертии, пусть даже надуманном, тут же породила воспоминание о бесстрашном воине.
– Почему же его нельзя подкупить? – вполголоса спросил Манфред у черной тени, неожиданно возникшей за его плечами.
Тот, кто не был главным магом при дворе и даже не числился почему-то среди прочих, всегда появлялся тихо и предпочитал, чтобы с ним разговаривали едва слышным шепотом. Манфред, кажется, знал почему, но свои догадки предпочитал держать при себе. Тот, кто сам казался всего лишь частью тишины и темноты, естественно был для многих незаметен. Король даже не был до конца уверен в том, видят ли его все остальные.
Черные пальцы тени незаметно легли на его плечо, окутанное горностаем и будто пронзили холодом. Тень наклонилась ниже к уху короля, чтобы прошептать:
– Нельзя подкупить того, кто владел чем-то несравнимо большим, чем земные сокровища и земная власть.
– Но золото… оно обычно всегда делает свое дело. А посулы тех, кто занимает трон…
Тихое колыхание воздуха. Тень качала головой.
– Возможно, все земное золото это лишь крохотная часть того, что выкинуто в мир, как осколок от одной из его молний. Золото – символ зла и раздоров, а, значитЮ он сам принес его в этот мир с собой, когда был изгнал. И теперь оно ему не нужно. Оно пущено по миру, чтобы довершать задачу своего владельца. Ему же не требуется для счастья вообще ничего. Он не может быть счастлив. И ему не принесет удовлетворение ни что из всех тех благ, которые люди могли бы предложить.
– Ты говоришь загадками, – обвинил король.
– Как всегда, – почти беззвучно откликнулся посетитель.
Манфред на миг отвлекся от разговора с ним и ощутил, будто привычная жизнь вновь возвращается в зал после долгого затмения. Снова звучал голоса, бряцает оружие стражей за дверями, шепчутся министры. Звуки стали отчетливее. Зрение будто обновилось, и мрачный мир вокруг снова обрел краски. Присутствие тени всегда вызывало затмение и разума, и света.
Когда Манфред обернулся к собеседнику, того уж не было. Зато в зале все шло своим чередом. Конрад уже в сотый раз читал стражникам нотации о том, что обращаться с пойманной надо как с драгоценностью. Он страшнейшими пытками замучает любого, если хоть волосок упадет с головы Рианон.
